к оглавлению

   ОКТЯБРЬ, 15, УСТЬЕ КАМЕНКИ

   Эльдринги показали, на что способны. Весла гнулись в сильных руках. Не
останавливаясь ни днем ни ночью, корабли  вырвались из владений Хенны,
отделавшись лишь несколькими стрелами, что вонзились, не причинив никому
вреда, в смоленые  борта быстрых  "драконов". Хенна  выслал  погоню, но
"драконы" успели к приморью первыми. Боя в устье не получилось.  Цепями,
чтобы перегораживать речное русло, Хенна - еще  не  обзавелся,  а в  бой
эльдринги решили не ввязываться  - к  городку спешно подходили  войска.
Проскочив мимо разъяренных сподвижников Хенны, Фарнак  и Вингетор вывели
корабли в море на соединение с флотом Скиллудра...
   Весть о том, что они  везут вернувшегося из Пределов Смерти Олмера
Великого, Вождя Эарнила, как громом поразила морских  удальцов. На него
смотрели как на чудо, а Злой Стрелок, похохатывая, рассказывал собравшейся
братии - свободной смене гребцов - смешные байки о Суде Валар.
   Фолко ловил себя на том,  что не чувствует  никакой вражды к  этому
человеку. Тот, прежний, Олмер умер, был сражен его, Фолко, рукой, а  этого
нужно было узнавать заново. Во многом, очень во многом он  сильно  походил
на прежнего Вождя, обуянного мыслью о мести  эльфам. А  кому  он  намерен
мстить на сей раз? Неужели Валар? Неужели ему нужен Адамант, чтобы  силой
ворваться на Прямой Путь?..
   ...И, улучив момент, Фолко спросил об этом вчерашнего врага напрямую.
   Олмер помолчал. Мимо проплывали берега Каменки, зеленые, изобильные,  с
которых все время летели стрелы. Всадники Хенны  преследовали  корабли по
пятам, но долго выдержать гонку они не могли. Дважды "Скопа"  и "Змея"
таранили наспех сооруженные  поперек реки наплавные  запруды -  у их
строителей не хватило либо времени, либо умения, и  преграды  всякий  раз
уступали натиску "драконов".
   - Мне, конечно же, нужен Адамант, мой доблестный половинчик. Да я и не
скрываю этого. Уж я бы смог использовать его  получше,  чем этот глупец
Хенна! И ты прав - в Средиземье у  меня  врагов  не  осталось. Истерлинги
заняли Арнор... ну и пусть. Огон сделался королем - что ж, из него выйдет
неплохой правитель. Пусть. Мне хочется идти дальше! - Он расправил плечи,
глаза сверкнули. - Туда, за самый дальний окоем, туда, где сливается море
с небом, туда, за Нездешние Моря... Я хочу увидеть своими глазами все  то,
о чем нам так долго и красно говорили эльфийские сказки. Уже  для одного
этого мне нужен Адамант. Да и ты, половинчик,  - ты,  гнавшийся за мной
через все Средиземье сперва с запада на  восток, а  затем с  востока на
запад, - разве ты откажешься от такого похода?
   - Да разве способен Адамант... - начал было Фолко.
   - Способен, - перебил его Олмер. - Он на многое способен. И смотри, как
бы его не вырвали у нас из-под носа!.. Во всяком случае,  бросать его  в
Ородруин - крайне неразумный поступок. Но об этом я тебе уже говорил.
   - Неужто мы передеремся из-за  добычи, словно разбойники с  большой
дороги? - невесело усмехнулся Фолко.
   - Люди совершали куда более страшные  преступления  из-за меньшего,  -
равнодушно заметил Олмер. - Но погоди!  Адамант еще  нужно отбить...  а
войска нет.  В Цитадели правит мой  сын...  и она  далеко. Приходится
рассчитывать только на удальцов Умбара... да еще на  орков,  если  удастся
поднять их в Мордоре.


   А потом была встреча со Скиллудром, и сильнейший из морских танов молча
поклонился Олмеру - поклонился так, словно Злой Стрелок и не погибал.
   "Драконы" ходко шли на север.




ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. 1733 ГОД, ЗИМА


ГЛАВА ПЕРВАЯ

   ФОЛКО, ТОРИН, МАЛЫШ И ДРУГИЕ

   "Скопа", "Крылатый Змей" и флот Скиллудра  благополучно  добрались до
надежной умбарской гавани. Хоббиту пришлось признать - не они, не Фарнак и
не Вингетор, не Санделло и не Тубала были главными в этом походе.  Сотни
глаз неотрывно смотрели на одного-единственного человека - Олмера,  Злого
Стрелка.
   Слух о его чудесном возвращении обгонял летящие по волнам "драконы".
Набольшие из дружины Скиллудра в очередь поднимались на палубу "Скопы"  -
многие из них знали  Вождя Эарнила, ходили под  его рукой, готовились
приступом брать Серую Гавань с моря...
   Олмер говорил со всеми. Глаза его оставались черны и  непроницаемы, но
для каждого из старых бойцов у него нашлось  свое  слово.  Казалось, по
палубам кораблей вот-вот пронесется  клич: "Вперед, за Вождя  Эарнила!"
Фолко видел, как с каждым днем мрачнели друзья гномы, как  покусывал губу
Фарнак и как с непроницаемым лицом отворачивался Вингетор... Слава Олмера
Великого, точно морской водоворот, затягивала эльдрингов; еще немного -  и
Король-без-Королевства с легкостью поведет за собой  всех, поведет, куда
ему только заблагорассудится...
   Все это время Тубала-Оэсси старательно избегала Фолко, Торина и Малыша
- избегала, несмотря на прямой приказ Олмера помириться.
   ...Это случилось вечером последнего дня пути. Фолко ощутил  приближение
дочери Олмера и успел развернуться к ней лицом, явно испортив половину
удовольствия, - та намеревалась подкрасться незамеченной.
   Красивое лицо портила застывшая маска ненависти.
   - Между нами нет мира, - услыхал хоббит сдавленное шипение. - Ты убил
моего отца! Ты лишил его победы! Он может говорить мне все, что угодно,  -
но знай, крысенок, за Серую Гавань ты мне еще заплатишь!
   - Зачем откладывать? Или ты боишься? - невозмутимо произнес хоббит. Под
плащом скрывалась мифриловая кольчуга:  с полубезумной девки  вполне
станется пырнуть ножом в спину... - Давай решим все прямо сейчас!
   - Нет! - яростно прорычала Тубала. - Не сейчас. В Умбаре. Когда вокруг
никого не будет, когда никто не сможет остановить меня!
   - Дело твое. - Фолко равнодушно пожал плечами. Говорить с умалишенной -
какой смысл?
   Тубала повернулась на каблуках, мигом исчезнув в темноте...
   А когда ночь уже полностью вступила в свои права, Фолко, Торин и  Малыш
вновь, как и встарь, собрались, чтобы решить - что делать с Олмером?..
   Однако они не успели обменяться и парой слов. Рядом бесшумно возникли
две человеческие фигуры - одна высокая, другая пониже, сильно ссутуленная.
Олмер и Санделло.
   - Несложно будет догадаться, о чем станут говорить два доблестных гнома
и не менее доблестный хоббит, - раздался голос Короля-без-Королевства.  -
Вы решаете - а не прикончить ли этого вернувшегося из-за  Гремящих  Морей
ради спокойствия всего остального мира?
   - Мы еще не начали разговора, Олмер, - быстро ответил Фолко.
   - Но никто не поручится, что  нам такое  не  пришло  бы  в голову!  -
бесшабашно брякнул Малыш.
   Горбун мигом шагнул вперед, заслоняя Олмера.
   - Санделло! - одернул его Злой Стрелок. - Успокойся. Дело серьезное...
Так вот, слушайте меня, воины! Я хочу, чтоб мы сражались вместе, а не друг
против друга. Тем более что война наверняка уже началась и  отряды  Хенны
уже идут на север. Нам придется драться. Драться за Адамант. Об  этом  уже
сказано немало слов. Я намерен начать с Умбара. Не сомневаюсь -  с Хенной
мы справимся.
   - А потом? - отрубил Торин. - Мы ведь говорили - или я запамятовал?
   - Говорили, да не закончили, - возразил Олмер. -  Кто станет добывать
Адамант? Фарнак? Вингетор? Скиллудр? Нет.  Его станут добывать те,  кто
остановил меня... - Голос его пресекся, точно от внезапной боли. - Те, кто
остановил меня в Серой Гавани. Вы трое - перед вами отступает сама Судьба.
Если мы будем вместе, не будет и вопроса, что делать с Адамантом.
   - Неужто ты думаешь, что мы станем помогать тебе? -  тихо  и спокойно
спросил Фолко, в то время как его пальцы сжали рукоять метательного  ножа.
На сей раз он не станет  медлить.  - Чтобы  ты  снова залил  кровью  все
Средиземье?
   - Средиземье? О нет! - Олмер рассмеялся. -  В Средиземье у  меня  нет
врагов. Я с радостью сделал бы Эовин властительницей всех земель,  но  она
сама освободила меня от клятвы. Я говорил тебе, что влечет меня ныне.  А
разве ты отказался бы от такого похода?
   - Ты же поставишь на дыбы всю Арду! - не выдержал Фолко. -  Одумайся!
Там, на Западе, - Силы Мира! Мало нам Нуменора? Хочешь, чтобы они потопили
и Средиземье?..
   - Ну если они ни на что больше не способны, кроме как топить  вместе  с
невинными детьми и немощными стариками целые страны...
   - Больно ты детей да стариков щадил, Злой Стрелок, -  проворчал Торин,
стиснув топор.
   - Насколько это возможно - щадил, - сухо  ответил Олмер. -  Роханские
горные твердыни и  вовсе устояли. Арнорские  города  попали  в  руки
истерлингов почти без боя... А те никого не резали.
   - Ну да, только грабили! - не выдержал и Малыш.
   - Грабили, - кивнул Олмер. - А разве я говорил - они есть сама кротость
и доброта? Люди. Не хорошие и не плохие. Разные... Но сейчас не о том...
   Если Валар только и могут, что топить целые державы, сказал я, то не
заслужили ли они того, чтобы мы наведались к ним и призвали к ответу?..
   - Ты обезумел, Злой Стрелок. - Торин тяжело смотрел на Олмера. - Говорю
тебе - ты обезумел. Сражаться с Валар... Когда ты  произнес  эти слова  в
прошлый раз, мы не приняли их всерьез - и, похоже, ошиблись. Да с чего ты
взял, будто...
   - А вот мы и посмотрим, - с  какой-то  бесшабашной веселостью бросил
Олмер. - Это-то мы и проверим!  И,  если  я прав,  - ударим по самому
средоточию силы наших врагов!
   - Твоих врагов. Злой Стрелок, не наших, - покачал головой хоббит. -  А
кроме того, не забывай - в том, что ты жив и что  жива  твоя  дочь, есть
заслуга и Эльфов Авари...
   - Я никогда не враждовал с Авари, - быстро парировал Олмер. - Сдерживал
их и Срединное Княжество - да. Моими врагами были Западные Эльфы... А если
разобраться, то Валар. И, кстати, если Адамант навек покинет  Средиземье,
те же Авари  от  этого только выиграют.  Потому  что иначе  останется
опасность, что  сокровище попадет  в руки новому Хенне... и  колесо
завертится в обратную сторону. Разве я не прав?
   - Может, Адамант способен превратить  нашу  землю в  цветущий  сад?  -
заметил Фолко. - Тебе ведомы пределы его Сил, Злой Стрелок?
   - Пределы - конечно же, нет. Но, мню, едва ли ты с его помощью  сможешь
разбивать сады и обращать в цветники заброшенные земли. Адамант - это Сила
Огня... древнего, первородного... быть может, даже таящего в себе  частицу
Пламени Неуничтожимого!
   - Пламени Неуничтожимого? - разом вырвалось у Фолко, Торина и Малыша.
   - Пламени Неуничтожимого, - кивнул Олмер. - Никак иначе объяснить  его
чудесные свойства я не могу.
   - Но ведь... но ведь это Пламя... оно только у Единого... - начал было
возражать Фолко, однако Олмер останавливающе поднял руку:  - Знаю,  знаю,
доблестный половинчик! Эльфийские предания известны мне не хуже, чем тебе.
Быть может, здесь не самая Суть Пламени... какое-то  его отражение... Но
что связь есть - я ручаюсь. Мои бывшие хозяева, - он криво усмехнулся,  -
постарались изрядно, подарив мне на прощание немало  ценного,  так что  я
теперь вижу глубже, чем прежде... Впрочем, как действует  Адамант,  какие
Силы в нем скрыты - будем рассуждать позже, когда сам Камень будет у нас в
руках...
   - У _тебя_ в руках, - буркнул Торин.
   - У меня в руках, - легко согласился Олмер. - По мне, это  лучше,  чем
обрекать сокровище на бездарную гибель в  Ородруине!..  Ну, сказано  уже
достаточно. Вы со мной? Да или нет? Если да - то Адамант, считайте, уже  у
нас...
   - По-моему, мы все  вместе  едва  унесли  ноги  из  владений  Хенны,  -
язвительно заметил Фолко.
   - Верно. Но второй раз все будет по-иному. У  нас есть опыт.  Ну  так
как?..
   Друзья переглянулись.
   - Олмер, - заговорил Фолко, усилием воли заставляя себя смотреть  прямо
в лицо Королю-без-Королевства, сейчас полускрытое ночными тенями. - Мы не
пойдем с тобой. Ты замыслил безумие. Отговаривать тебя... - Хоббит горько
усмехнулся. - А это значит, что мы - вновь враги!
   Злой Стрелок помолчал. Фолко  чувствовал, как  его буквально  сверлит
яростный взгляд горбуна, словно говоря: "Что же ты наделал?! ЧТО?!"
   - Один раз ты уже убил меня, половинчик, - глухо промолвил Олмер. - Это
было очень больно. Но я не держу на тебя сердца, потому что, убивая  меня,
ты меня же и спасал от более страшной участи. И потому в память о том - до
Умбара мы доберемся мирно. Но - также в память о том дне - я скажу  тебе,
что второй раз убить меня тебе не удастся. Все ясно?
   Наступило молчание. Отчего-то хоббита охватила вдруг внезапная горечь -
а ведь они могли расстаться друзьями...
   - Мне жаль, - негромко произнес Олмер. - Но иначе и быть не могло. Вы -
хранители покоя Средиземья.  Я -  вечный  его возмутитель. Мы обречены
сражаться друг с другом. В разных ипостасях, в разных  временах... Может,
даже в разных Мирах... и за спокойствие не только Средиземья... - закончил
он совсем уже загадочно.
   - Эх-ма... - протянул Малыш. - Коряво-то как все вышло... И  за  какой
каменной крысой сдался тебе этот Валинор, Олмер?
   - Мы могли бы убить эту войну,  а не разжигать  новую,  - проговорил
Фолко.
   - Убить войну... -  усмехнулся  Олмер.  В темноте  хоббит  не  видел
выражения его глаз, но голос Злого Стрелка полнила непонятная горечь.  -
Убьем эту - тотчас начнется другая. Сколько сейчас идет войн,  которых ты
не в силах остановить, хоббит? На Юге, на Востоке, на Севере?
   - Но эту-то можем, - непреклонно отрезал Фолко.
   - Не можем, - вдруг заговорил Санделло. - Драться с Хенной все  равно
придется. И не с ним одним.  А с  целой армией.  И убивать  их  - тоже
придется. Ты можешь указать другой выход?
   - Магия эльфов... - начал Фолко, но Олмер только отмахнулся.
   - Ты же в это и сам не веришь, храбрый половинчик. Быть может, только
сам Великий Орлангур... А Авари... Они, конечно, будут доблестно  биться,
но в одиночку одолеть целую армию едва ли смогут. Нет, дело решат  честные
мечи. Честные мечи эльдрингов... и орков, если те захотят  последовать за
мной... - Он вновь сделал паузу. - Что ж, мы сказали  друг  другу все.
Доброй дороги! Может статься, вы еще признаете мою правоту...
   - Едва ли, - с вызовом заявил Маленький Гном.
   Олмер пожал плечами.
   - Не спеши  со  смелыми словами,   достойный   тангар.   Силы  наши
небеспредельны. Никто не знает, как поведет себя Адамант. Вдруг я  признаю
_вашу_ правоту и вместе с вами понесу сокровище к Ородруину...


   Слова Олмера во многом оказались пророческими.
   Война вскипела отравным варевом, густо замешанным на крови, пожарах  и
смерти. Хенна не заставил себя долго ждать. Южные племена, большей частью
неведомые никому не только в Умбаре, но даже и в Хараде, двинулись  через
Хлавийские Горы. Нельзя сказать, что число вторгнувшихся  было  очень уж
велико, но ослабленный потерями  Харад не мог  сопротивляться. Опустели
невольничьи рынки Умбара: тхеремцы торопливо, не торгуясь,  скупали всех
рабов, но их караваны, уходили на восток быстрее, чем охотники за  рабами,
вроде тана Старха, успевали добывать новых...
   До самого конца пути Олмер и Фолко не сказали  друг  другу ни слова.
Хоббит частенько ловил на себе более чем выразительные взгляды Тубалы, но
однажды такой взгляд перехватил Олмер, что-то  кратко  и негромко сказал
дочери - и та отвернулась от Фолко с такой поспешностью, словно смотреть
на него было настоящей пыткой.
   Но вот наконец-то Умбар, наконец-то пристань и...
   Что делать дальше Фолко, Торину и Малышу?..
   Олмер, в отличие от них, знал точно.
   На следующий же день в Умбаре говорили только о нем. Об Олмере Великом,
покорителе Запада. Об  Олмере  Сильномогучем,  вырвавшемся из лап  самой
Смерти. Кое-кто не верил, но слишком много  танов и  простых эльдрингов
знали Вождя Эарнила в лицо. В охватившей Умбар сумятице никому не было
дела до хоббита, двух гномов, юной золотоволосой девушки да смуглолицего
кхандца, оставшегося с ними, несмотря ни на что.
   - Надо идти назад, - твердил Малыш. - Назад, к Хенне!
   - Сами только-только унесли оттуда ноги,  - вновь  и вновь  напоминал
другу Торин.
   - Так что же нам, в тхеремскую армию вступать? -  с досадой  спрашивал
Фолко, уставший от длившихся уже третий день споров.
   - Можно и вступить, - пожимал плечами Рагнур. - Там сейчас каждый боец
на счету. Золота они не жалеют...
   А войско Олмера росло не по дням, а по часам. Таны один за другим
вставали под его знамя, над мачтами вновь  затрепетали знакомые стяги  -
белый круг с трехзубчатой черной короной в центре черного же поля...


   ПОСЛАННИК ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

   Сердце Силы пробудилось к  жизни.  Пробудилось с  небывалой яростью.
Сквозь все земные  толщи оно  пробивалось сюда,  в глубины, с  той же
легкостью, как солнечные лучи  пронзают  насквозь  мелкий  лесной  ручеек,
высвечивая каждую песчинку на дне.
   Подземные реки несли ладью все дальше и дальше. Далеко позади остались
вешки Мордора.
   Начинался Харад. И одновременно навстречу шло Сердце. Огненное  Сердце,
счастье и проклятие Средиземья...
   Великий Орлангур тревожился.
   Посылавшиеся каждую ночь видения становились все грознее и  грознее.  И
посланник спешил. Спешил, уже зная о многом. Спешил, зная, что  явившиеся
из-за Моря слуги Сил уже недалеки от своей цели...


   МИЛЛОГ, ПЕС И ОСТАЛЬНЫЕ

   Они не торопились. Вся спешка внезапно кончилась.
   С юга шли и  шли полки  Хенны,  а странная четверка (если  считать
четвертым пса) обосновалась в лесистых, пощаженных огнем северных  отрогах
Хлавийских Гор. Обосновалась крепко и, похоже, надолго.
   Миллог с какой-то даже радостью вновь окунулся в мир привычных человеку
дел. За время пути он порастерял весь жирок и вновь вспомнил,  что раньше
слыл на все руки мастером, как и любой другой из его племени.
   Однако спутники не слишком нуждались в услугах. Дом себе -  себе, не
Миллогу! - они создали одной лишь песней, заставив деревья  склониться  и
переплести ветви так,  что получилось удобное  жилище. Ручеек послушно
изменил русло, трава вскурчавилась настоящим ковром, а соседний  перелесок
внезапно превратился в фруктовый сад, где  зрели небывалые, невиданные
плоды... Пес тоскливо смотрел на них,  подвывая, но не ел,  даже  когда
давали, предпочитая мясо.
   Миллог на задавал вопросов. Он просто ждал.


   НОЯБРЬ, 2, РОХАН

   - Так дальше продолжаться не может. Его безумие погубит всю страну!
   - Э... ну... так, значит, верно, я  говорю... ага? Того,  этого,  ну,
мешкать нельзя, вот ведь!
   - Да, Брего.  Мешкать нельзя.  Пока  сила  на  нашей стороне... Люди
недовольны. Мало кому из нобилей по нраву то, что устье Исены отошло этим
морским разбойникам.
   - И, это, того, стрелки-то эти...
   - Да, очень удачно, что эти предатели сгинули. Панцирники и лучники нам
теперь не помеха. Сколько у тебя людей, Третий Маршал?
   - Ну, да, вот, того, сотни четыре, значит, здесь...
   - Понял, понял, понял! И у меня пятнадцать десятков. И  у Фреки  самое
меньшее триста. С преизлихом хватит. Безумца - в железа! Король пал, да
здравствует король! Король Брего!
   - А... ну... хм...
   - Никого больше из рода Эорлингов мы не имеем.
   - А как же его дети?
   - Дети? Слишком мягкосердечен ты, Сеорл! О  двух  детях думаешь, а  о
тысячах позабыл? Что будет, если мы не заключим  мир на Западе?  Сколько
тогда детей в живых останется?..


   НОЯБРЬ, 2, УМБАР

   Олмер Великий, Король-без-Королевства, играючи собрал вокруг себя почти
всех морских танов. Флот уходил на юг, уходил по слезной мольбе тхеремских
послов. Последние остатки харадских ратей  откатывались  на  север,  не  в
силах противостоять вторжению Хенны. Флот ушел, скрылся куда-то и Олмер, а
Фолко, Торин и Малыш все еще оставались в  крепости. Примыкать  к рати
Короля-без-Королевства? Нет, хватит. Отныне они сражаются только за свои
знамена. Вести с юга шли одна тревожней другой, и хоббит, очень  осторожно
прибегая к  помощи  принца  Форве,  постоянно   наблюдал  за   неуклонно
продвигающимся на север Адамантом. Он перемещался - и вместе с ним ползли
к Умбару рати харадримов и Хенны.
   - Надо на что-то решаться, - мрачно проговорил Форве. - Иначе Олмер  и
впрямь опередит нас. У нас нет войска, а в одиночку, я чувствую, нам Хенну
не одолеть.  Скорее  уж  это сделает  Олмер.  Он  ведь  сейчас  наверняка
поднимает мордорских орков... Я отправил весть на Воды Пробуждения, но
пока еще оттуда приспеет помощь...
   Говорили в большой полутемной комнате, снятой Фолко и гномами  наверху
добропорядочного трактира.
   - На них рассчитывать нельзя, - мрачно обронил Торин. - Только на самих
себя.
   - Сколько нас? Ты, я да Фолко? Рагнур, эльфы, таны? Десяток, не больше,
- покачал головой Малыш.
   - Мечи можно купить, - подал голос кхандец.
   - Купить? - удивился Амрод.
   - Рагнур прав, - заметил Вингетор. - Мечи можно купить... С Олмером нам
не по пути - значит, надо  собирать  собственное воинство.  Но  много ли
значат наши дружины? Многие, я знаю, порывались уйти со Злым Стрелком...
   - Сколько нужно золота, чтобы ваши  молодцы согласились  сражаться?  -
отрывисто спросил Форве. Хоббиту показалось,  что в  голосе  эльфийского
принца звучало тщательно скрытое презрение.
   - Немало, - криво усмехнулся  Вингетор. -  Пойми,  почтенный эльф,  -
дружинник сражается за тана до тех пор, пока тан щедр и успешлив. Если же
он неудачник, не умеет добыть золота для своих людей, он быстро теряет
силу. За таким в бой не пойдут, а при первой возможности разорвут ряд  и
принесут клятву другому тану. В этом нет бесчестья, в этом - жизнь.
   - Есть ли в Умбаре место, где могли  бы  оценить эту  вещь? -  Форве
решительно потянул  со  лба обруч, в  котором  светился   драгоценный
зеленоватый камень.
   Все так и ахнули. Эльфы - спутники принца дружно,  как по команде,
вскочили на ноги.
   - Светлейший принц!..
   - Раз надо, значит, надо, - отрубил Форве. - Так что, почтенные  таны,
что вы мне ответите? Есть ли в  Умбаре  место,  где за эту  вещь  можно
получить достаточно золота?
   Воцарилось мертвое молчание.
   - Мы тоже тряхнем казной, - упрямо нагибая голову, произнес Вингетор. -
Не думай, почтенный эльф, что тут один ты озабочен судьбой Средиземья!
   Форве решительно бросил обруч на стол.  Фолко чувствовал,  как щеки
заливает горячая краска стыда, - но что он мог отдать? Перстень,  подарок
принца? Или... неужто ж клинок Отрины?! Хоббит скорее расстался  бы  с
собственной жизнью, чем с этим оружием, но...
   Торин что-то проворчал и тоже потянулся  было  к суме,  однако  Форве
остановил его:
   - Нет нужды, мой добрый гном, и ты, достойный Фолко. Вижу ваши помыслы,
но... подумайте сами: этот обруч - просто драгоценная безделушка.  Она не
стоит ничего, если вдуматься. Разве может  все золото Средиземья купить
хотя бы одну человеческую жизнь?..
   - Может, и притом не одну, - проворчал Фарнак, однако Форве его словно
бы и не услышал.
   - Ваша мифриловая броня, ваше оружие нам  очень скоро  понадобятся.  А
обруч... просто украшение, не больше. К тому же, - эльф улыбнулся, - жизнь
у нашего племени долгая, я еще смогу выкупить его...
   Камень был продан в тот же вечер. Украшение купила гильдия  ростовщиков
Умбара - купила вскладчину, ибо ни один из них в  одиночку  не  мог дать
требуемую цену, но и выпускать из рук такое чудо они не желали...
   Еще день заняли приготовления. И на следующий день небольшая флотилия -
таны Фарнак, Вингетор и Хьярриди - вышла на юг, следом за  могучим флотом
Олмера, которым в отсутствие Короля-без-Королевства (вместе с Санделло он
и впрямь отправился в Мордор) командовал Скиллудр.


   НОЯБРЬ, 4, ХЛАВИЙСКИЕ ГОРЫ

   В глаза брызнуло беспощадное солнце. Посланник Великого Орлангура стоял
один на крошечной, едва заметной тропке. Подземные пути остались позади. С
облегчением  вздохнули гребцы,  избавившись от таинственного  гонца   и
направляясь в обратный путь. Посланник почти  не  сомневался, что  назад
вернутся далеко не все - Сердце Силы пылало не зря, сея  раздор  и смуту.
Пока он был вместе с гребцами, его щит прикрывал и их, но теперь,  когда
его не станет... И все же можно надеяться, что погибнут не все. В то время
как здесь ни у кого, кроме него, не сыскалось бы и единого шанса.
   Сердце Силы? Оно уже совсем близко. И совсем-совсем близки  и те,  кто
явился сюда на корабле с парусами как лебединые крылья... Если они  решат
заступить ему путь, долг, возложенный на него  Великим Орлангуром,  может
остаться невыполненным.
   Он подтянул пояс, поудобнее перехватил бердыш. И  ровным  мощным  шагом
пустился в дорогу, что вела на северо-восток. Туда, навстречу Сердцу Силы.
И что значат какие-то там проклятья, если  ему удастся  заполучить  ЭТО?!
Пусть пламя сожжет его - это не так страшно, как знать, что все твои труды
пошли прахом и ничего уже не исправишь...
   "Что ж, бой -  значит  бой.  Хотел бы я  знать,  чего  они мешкают,
очутившись здесь раньше меня? - думал посланник. - Чего ждут? Впрочем, их
загадки мне отгадывать некогда. Вот когда Сердце окажется у меня...  тогда
и можно будет поразвлечься загадками".
   Дорога сама ложилась под ноги.  И внимательно  следили за коренастой
фигурой, что шагала, опираясь  на  бердыш, два  очень странных глаза  о
четырех зрачках каждый...


   НОЯБРЬ, 5, РОХАН

   В   этот  день   из  наползших  с  севера   низких  косматых   туч
нежданно-негаданно повалил снег. Дорога под  копытами  коней стремительно
превращалась в мерзкую коричневую кашу. Небольшой отряд всадников  - едва
ли два десятка, - не жалея скакунов, мчался на запад. Позади осталось
Хелмское Ущелье, дорога взяла правее, заворачивая к Исене.
   - Мой повелитель... Надо сворачивать. Люди Брего  наверняка сторожат
переправу! - худощавый воин  в простой  броне приблизился  к скакавшему
впереди Эодрейду. В лице короля, казалось, не осталось ни капли жизни -  в
седле замер окостеневший мертвец.
   - Нет, Хама, мы не свернем. Брего хоть  и косноязычен, но отнюдь не
дурак. Он прекрасно понимает, что для нас  было  бы  безумием  соваться  к
Бродам, и потому наверняка оставил там не  слишком большую  охрану. Куда
больше его людей рыщет южнее переправы, поскольку в  нашем положении  это
наиболее логично  - кратчайшей дорогой  бежать  к Тарну, под  защиту
эльдрингов... Проклятье этой погоде! Исена наверняка вспухла.  Просто  так
через нее теперь не переправиться. Нам придется прорываться через Броды.
   - Но там же... - начал было Хама.
   - Там дунландцы, ховрары, хазги, а за ними хегги  и прочие -  ты  это
хотел сказать?
   - Да, мой король, - чуть поколебавшись, ответил молодой Маршал.
   - Они не так страшны, как свои родичи, - бледно улыбнулся  Эодрейд.  -
Через их земли мы сумеем пробраться. А потом - в Тарн!
   - Брего наверняка выслал отряд и туда... - заметил Хама.
   - Наверняка. Но у меня с эльдрингами ряд. А Брего начал  с того,  что
разорвал договор с Морским Народом, тот самый, что отдавал им устье Исены!
Так что на чьей стороне окажутся эльдринги, по-моему, вполне ясно.
   - Но... что же дальше, мой  повелитель? Бой  сложился  неудачно... До
конца  верны оказались  только  наемники  из  числа пеших  стрелков   и
панцирников... Помоги им судьба прорваться через Белые Горы в Гондор!
   - Как мне не хватало в том бою мастера Холбутлы и гномов!  - вздохнул
Эодрейд. - Но ничего не поделаешь. Нас осталось два  десятка -  значит,
станем бороться за трон Эдораса с двумя десятками!
   - Но... ваши дети, повелитель... - замялся Хама. -  Ваши  дети, взятые
Брего в заложники...
   Лицо Эодрейда, казалось, почернело.
   - Не говори мне о них, Хама. Никогда больше не говори.
   Маленький отряд Эодрейда незамеченным достиг Бродов. В короткой схватке
с охранявшими переправу воинами Брего полегла половина последней  дружины
роханского короля; вечное успокоение нашел и юный Хама, самый  молодой из
Маршалов Рохана...
   Однако сам Эодрейд уцелел. Добрые доспехи и резвость коня спасли его. С
десятком уцелевших сторонников он скрылся в туманной мгле  степей, погоня
потеряла его след, настигнув только у самого Тарна...
   Две сотни всадников Брего со всех сторон окружили небольшой  холм, на
котором встали Эодрейд и оставшиеся верными ему дружинники...
   - Друзья мои. - Король обвел соратников взглядом.  - Спасибо  вам за
верность. Вы шли со мной до самого конца.  Но  теперь  наш путь окончен.
Хватит бессмысленных смертей. Людям Брего вы не нужны -  один  лишь  я.  А
потому я, ваш король, приказываю вам - сложите оружие. Так, быть может,  у
вас еще останется шанс...
   - За что ты оскорбляешь нас, о  король? -  Седой сотник королевского
эореда устало отер лицо. - Мы  не  сдадимся  и не примем жизнь  из  рук
узурпатора. Неужели мой повелитель потерял сердце  перед последним  боем?
Зачем нам ждать конца в этой ловушке? Атакуем сами, и, если такова наша
судьба, падем, но с честью! А может, кому-то из нас и удастся добраться до
эльдрингов... Как вы, братья? - Он повернулся к остальным воинам.
   Те лишь молча  склонили  головы. Любые  слова прозвучали бы сейчас
напыщенно и лживо.
   Эодрейд наклонил голову.
   - Спасибо вам... - глухо произнес он. - Вы правы. Я не  могу  требовать
от вас пойти на бесчестье. Что ж! Я поскачу впереди...
   - Нет, мой король. - Сотник покачал головой. - Это мы поскачем впереди.
Ты должен жить. Ты должен вернуть трон. И... ты должен отомстить за Эомера
и Теодвейн! Брего это не должно сойти с рук!
   - Тогда... вперед, - с неожиданным  спокойствием  произнес  Эодрейд и,
привстав в стременах, неожиданно громко протрубил  в небольшой  рог,  что
висел у него на поясе.
   Воины из личной дружины Брего были ошеломлены, когда с вершины холма на
них внезапно ринулось десять всадников. Прежде чем поимщики  опомнились  и
схватились за луки, Эодрейд и его соратники успели одолеть почти половину
разделявшего их расстояния.
   Но потом стрелы все-таки запели.
   Старый сотник погиб первым. Он скакал во главе клина, и добрая половина
стрелков именно его сочла королем Эодрейдом...
   Лишь двое дружинников Эодрейда да еще сам король остались в  седлах,
когда они сшиблись наконец с  воинами Брего. Копья  ударили,  соратники
свергнутого правителя и их противники сразили друг друга.  Король  остался
один. Однако он не лишился копья, еще двое врагов пало, пытаясь преградить
ему путь; потом он рубился мечом, свалил еще пятерых.  И неведомым  чудом
король прорвался  сквозь  вражеские ряды,  а затем  его   накрыл  плащ
спасительной вечерней мглы...


   А в это время далеко-далеко от Рохана, в Умбаре и Хараде...
   Нет нужды описывать южный поход Скиллудра. Нет нужды подробно говорить
о том, как шесть кораблей Фарнака и Вингетора, незамеченными проскользнув
штормовым осенним морем, оказались там, где чуть меньше месяца назад едва
не решилась судьба Средиземья...
   Великий Тхерем отступал. Разбитое в сражении у  Рябого  Кургана,  его
войско в панике бежало на север. Полки Хенны неудержимо шли все  дальше  и
дальше на север, когда неожиданно в  Хриссааду от Божественного  прибыли
послы. Никто не знал, о чем они толковали с Властителем Тхерема, но  после
этого как-то разом война Харада с Хенной превратилась  в войну  Харада  и
Хенны против Умбара...
   Длинные колонны войск Божественного прошли насквозь весь  Харад.  И от
этого марша стонала сама земля. Немногие уцелевшие жители в  ужасе бежали
куда глаза глядят - казалось, мимо них идут не воины из плоти  и крови,
которых, в конце концов, иногда можно даже и разжалобить (у них ведь тоже
есть дети!), но восставшие из могил мертвецы, безжалостные и беспощадные.
Но хуже всего были свары среди самих спасавшихся тхеремцев, когда  сильный
отнимал у слабого последнее, с тем чтобы  в свою очередь  расстаться  с
неправедно взятой добычей, уступая более сильному.
   Было пятнадцатое декабря. Началась осада Умбара.
   И тут  совершенно  неожиданно  с моря атаковал Скиллудр.  А   из-за
Мордорских Гор появилась объединенная рать кхандцев и орков Темной Страны
- и над ее шеренгами высоко развевались стяги Олмера Великого...


   Быстрый, точно морская птица, кораблик эльдрингов ворвался в  объятия
умбарских берегов. Король  Эодрейд стоял  на  носу, неотрывно  глядя на
надвигающийся серый берег. Он знал, что крепость в осаде, знал, что шансов
отстоять ее почти нет... но иного  пути  отплатить Морскому Народу за
спасение у него не осталось. Что ж, Умбар так Умбар. Он будет  биться  с
напавшими на него так же, как бился в врагами родного Рохана. Рохана,  что
словно переспелый плод, упал в руки узурпатора Брего...
   Эодрейд поморщился. Лить  кровь сородичей  в междоусобной замятие  -
последнее дело. Он найдет способ поквитаться с Третьим Маршалом...  когда
придет время. И тогда Брего заплатит за все.


   ДЕКАБРЬ, 18, ПОБЕРЕЖЬЕ ЮЖНОГО ХАРАДА

   - Ты видишь его,  Фолко?  - Принц  Форве опустился  на  колени  возле
хоббита. Глаза Фолко были полузакрыты, ладонь накрывала перстень.
   - Вижу... - последовал ответ. - Не так далеко. Войску,  наверное, трое
суток ходу.
   - Что-то не торопится на север наш Божественный... - заметил Торин.
   - А зачем? Там и без него все отлично идет, - проворчал Малыш.
   - Ну об умбарские-то стены он зубы себе поломает, - не выдержал Фарнак.
   - Вот именно. И на север тронется не раньше, чем до него дойдет -  без
силы Адаманта крепость не взять, - согласился  Форве,  однако  Фолко лишь
покачал головой.
   - Если в Умбаре начнется междоусобица...
   Воцарилось молчание.
   - Фолко, я должен дать  приказ  к выступлению. Куда направляемся?  -
Вингетор не любил долгих пустопорожних разговоров.
   Хоббит с некоторым трудом поднялся на ноги. Он один из всех мог и умел
указать, где сейчас Адамант Хенны. Торин развернул карту - отыскавшуюся  у
Вингетора  неплохую  карту   Южного  Харада,  вычерченную  королевскими
картографами Гондора еще при короле Элессаре и неведомыми путями уцелевшую
во всех бурях и тревогах последующих веков.
   - Примерно здесь. Излучина Бронзовой Реки.
   - Ну и дорожка же туда, помоги нам Дьюрин! - простонал Малыш, горестно
хватаясь за голову. - Сплошные чащобы да болота...
   - Да, Хенна благоразумно держится подальше от Моря, - заметил Форве.
   - Ему это не поможет, - буркнул Торин.
   - Как бы нас Скиллудр не опередил... - бросил Фолко.
   - Не успеет.  Хенна наверняка  перед ним  заслон  оставил.  - Фарнак
пристально разглядывал карту. - Да и идти Скиллудр может  только  наугад.
Войско у него большое -  а вот  такого  невысоклика,  как ты,  почтенный
хоббит, у него и в помине нет! То-то небось гадает сейчас, куда ему дальше
двинуться...
   Не прошло и часа, как небольшое - едва полторы тысячи мечей  - войско
снялось с бивуака  и скорым маршем двинулось  дальше. Эльдринги  умели
одолевать пешком по двадцать полных миль в день,  неся  на  себе  тяжелое
вооружение и припасы, и при этом сохраняли силы для боя. Но пока им везло.
Противника на пути не попадалось. Отряд шел через пустую, дотла разоренную
страну, в которой не осталось ничего живого...


   ДЕКАБРЬ, 20, ПОСЛАННИК ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

   Это оказался долгий и нелегкий  путь. Всего-то,  казалось  бы, покрой
десятка два лиг  - и  вот оно, вожделенное, пульсирующее живым  огнем
Сердце!.. Но нет. Не зря, как видно, явились в этот мир посланцы Истинных
Сил. Не иначе как их волей козьи тропы свились в тугой, неразвязный  узел,
их волей обманные мороки заманивали  в заканчивающиеся  глухими тупиками
ущелья, их волей пропадала по дороге вода в источниках и пересыхали  живые
от века горные ручьи. Показал дно мешок с припасами...
   Сперва посланник жаждал встречи - открытой  и честной, чтобы  сойтись
грудь на грудь и одним поединком решить раз  и навсегда,  кому  владеть
величайшим в Арде  сокровищем, но по здравому размышлению  он  отринул
подобные помыслы. Он должен сделать дело, даже если прослывет  последним
трусом. Он не станет биться с явившимися от Заокраины. Напротив,  всеми
силами станет он избегать этой встречи, потому что не имеет  права дать
слепому случаю возможность решить исход подобной встречи не в свою пользу.
   Однако Судьба распорядилась иначе.
   Тропа вилась узким  ущельицем,  и  посланник  Великого   Орлангура
только-только начал радоваться, что впереди уже виден просвет  и что  эта
дорога вывела его прямо на равнину, откуда уже рукой  подать  до  обители
Сердца, как скалы по бокам внезапно оборвались, точно разбившиеся о камень
волны, и он увидел перед  собой мирный,  благостный  пейзаж: деревья,
сошедшиеся в тесный круг и сомкнувшие свои ветви  так,  что получилось
настоящее  жилище; немолодой  изможденный человек, судя по лицу,  из
восточных племен; пес, что  лежал рядом, прижав уши, и  - еще  двое:
золотоволосая дева и мужчина, чьи пряди, казалось, отливали синевой.
   Он попятился, но было уже  поздно. Двое подняли  взоры.  И -  разом
улыбнулись.
   Он перехватил бердыш для боя. Уйти не удастся, он понимал.  Но  никогда
еще он не сдавался без борьбы - не будет такого и  на  этот  раз.  Держа
оружие наготове, он мягким боевым шагом двинулся через лужайку. На ту пару
он даже и не смотрел. Кто знает, может, ему удастся проскочить? Может, эти
двое вовсе не расположены сражаться с ним?
   - Остановись, - мягко произнес голос. - Остановись и поверни назад. Ибо
не желаем мы твоей смерти. Вернись на приуготовленный тебе подземный путь
и не мешай нам исполнить то, что должно!
   Посланник не ответил. Руки закаменели на длинной  рукояти тяжелого
бердыша, им самим откованного в тайных кузнях Черных Гномов  и давно  уже
готового к такой встрече. Мифрил и сталь слились воедино  в лезвии,  но,
кроме них, было там и нечто еще, нечто такое, от чего в  ужасе шарахались
искушенные мастера Подгорного племени при одном взгляде  на  этот  клинок.
Потому что недаром топтал посланник  Великого  Орлангура тропы  печальной
страны Мордор, не зря, рискуя жизнью, рыскал по руинам Барад-Дура, до  сих
пор  внушавшего  ужас  всему живому.  Осколки темных   ночных  клинков,
распавшись в тигле тайной мастерской, влились в чистый металл, придав  ему
убийственную силу... Не для боя  со  Смертными или  даже  Перворожденными
скован был бердыш; долго он ждал встречи,  что подобна  нынешней, и  вот
наконец дождался.
   Посланник шел дальше. И тогда перед самым его взором мелькнул огнистый
росчерк чужого замаха. Длинный и тонкий клинок, словно золотой луч, прянул
убийственным выпадом.
   Взлетел подставленный бердыш. Тонкий клинок еще скользил по окованному
железными полосами древку, а вытянутый острый конец бердыша  уже летел  в
незащищенное горло темноволосого воина...
   ...И  тогда его  ударили в  спину.  Огнистая  завеса  заткала   взор,
подогнулись враз ослабевшие ноги. Тягучая медленная  боль  поднималась от
окаменевших ступней вверх, миновала колени, овладела поясницей и двинулась
дальше. Когда она доберется до сердца, наступит конец.
   Он еще сумел повернуться к ней, золотоволосой, что стояла, вскинув руки
в вековечном жесте приказа и повеления.
   - Так будет лучше, - услышал он ее слова.
   "Горы, примите меня! Камни, расступитесь по моему  слову!  Земля,  дай
дорогу к Костям твоим, дай путь в твое лоно! Не хочу умирать я, как  трус,
под равнодушными лучами светила! Примите же меня, о горы!.."
   ...И последнее, что он запомнил,  - безмерное  удивление на сказочно
прекрасном лице золотоволосой.
   Разошлись черные губы земли, и Великая Мать приняла своего  сына. Руки
его По-прежнему сжимали бердыш.


   ДЕКАБРЬ, 21, БЕРЕГ БРОНЗОВОЙ РЕКИ

   Войско только-только выбралось на более-менее сухое место из  гнилых  и
гиблых болот. Если бы не Рагнур и еще несколько южан из числа  эльдрингов,
в топях осталась бы половина войска. Впереди  маняще  посверкивала  гладь
Бронзовой Реки. Отряды остановились. Требовался хотя бы краткий отдых...
   - Вернулись разведчики. - Форве говорил быстро и отрывисто. - Впереди,
в лесу, - засада. Хенна не повторил прошлых ошибок.  Теперь  он  встречает
нас загодя. Наверное, выследить нас ему помог Адамант...
   - Рано или поздно это все равно бы случилось, - заметил Маэлнор.
   - Верно. - Фолко кивнул. - Драки все  равно не избежать...  ведь  для
этого мы и нанимали войско.
   - Они думали, что сумеют укрыться от  глаз  эльфа Вод  Пробуждения!  -
усмехнулся также ходивший в разведку Беарнас.
   - Надо атаковать! - провозгласил Малыш, воинственно потрясая мечом.
   - Верно, только давай сперва немного подумаем, ладно? -  усмехнувшись,
предложил Торин.
   - Их там не меньше пяти тысяч, - произнес Амрод. - Много лучников. Есть
тяжеловооруженные. Все тропы перегорожены завалами.
   - Завалы-то ладно, как с лучниками совладать? - вздохнул Хьярриди.
   - Как там в умных книгах  сказано?  "Удивить  - победить!" -  заметил
Торин.
   - Ну и чем же ты их удивишь? - подбоченился Малыш.
   - Стойте! - хлопнул себя по лбу Фолко. - Кажется, у меня есть идея...


   ДЕКАБРЬ, 22, ЧАС ПОПОЛУНОЧИ, ТО ЖЕ МЕСТО

   Ночной лес вздыхал, ворочался под лоскутным, из туманов сшитым одеялом,
поскрипывал, дышал. Тьма готова была в  любой миг  взорваться  потоком
колючих стрел. Эльдринги брели по грудь в вязкой болотной жиже. Связавшись
веревками  и вооружившись шестами, длинные  цепочки воинов   осторожно
пробирались сквозь мрак, ведомые кхандцами-проводниками; кроме них,  никто
в войске не умел ходить по таким местам.
   Фолко приходилось тяжелее других. Топь едва не накрывала его с головой.
   Молчали. Ночь коварна, далеко разносит неосторожное слово, а  успех
всего дела зависел только от внезапности. Удастся  застигнуть  тарегов
врасплох - считай,  три четверти успеха уже  налицо. А  вот если не
удастся... Но об этом Фолко думать себе запретил.
   Мало-помалу дно трясины начало повышаться. Перемазанные с головы до пят
болотной жижей эльдринги выбирались на твердое  место -  жуткие, словно
упыри-кровопийцы из страшных сказок Черного Юга.
   Сворачивали. Проклятый лес, застилающий взор  не  только  тьмой,  но  и
бесчисленными широченными листьями, в беспорядке свисающими сверху!  Фолко
поудобнее перехватил лук. Вместе с эльфами и принцем Форве он шел в первых
рядах.
   Стоп! Амрод внезапно вскинул руку. Да, там, впереди... Фолко вгляделся.
Так и есть - дозорный. Ясно, что выставленный только для очистки совести -
иначе его позаботились бы спрятать. А так бедняга торчал на самом виду.
   Тьма казалась едва ли не непроглядной, но эльфам она  не  помеха. Чуть
слышно (словно понимая, что  нельзя  выдавать  своих)  прогудела тетива
эльфийского лука. Принц Форве начал этот бой.  Дозорный  схватился обеими
руками за пробитое навылет горло и осел.
   Однако он оказался  не  один. Его  товарищи  прятались за толстенным
стволом рухнувшего лесного исполина и, едва шеренги эльдрингов поравнялись
с ним, в свою очередь ответили стрелами.
   Фолко первый раз отпустил тетиву.
   Все,  молчанию  пришел  конец.  Теперь  главное -  орать погромче   и
пострашнее... В руках у эльдрингов один за другим вспыхивали факелы,  а
сами морские удальцы с громким победным ревом  рвались вперед,  играючи
опрокидывая на пути разрозненные кучки панцирных воинов Хенны... И во  все
стороны летели факелы и зажигательные стрелы.
   Между деревьев потянулись дымные шлейфы. Заплясали  огненные  призраки;
эльфийское чародейство  помогало  огню  поглощать и  зелень  листвы,   и
пропитанные водой мхи пополам с гнилушками.  Ветер погнал пал  на  юг  и
юго-запад.
   Пожар разом  отрезал часть  засевшего в  засаде  войска  Хенны  от
наступающих эльдрингов. Немногих оставшихся -  из  тех,  что засели на
вершинах,  - меткими  стрелами  сбивали эльфы, превосходно  видевшие  в
темноте.
   Фолко и гномам не так уж  часто пришлось обнажать оружие.  Внезапный
боковой удар небольшого, но хорошо обученного войска морских удальцов не
уничтожил, конечно, всех ему противостоящих, но  отряды  Хенны смешались,
дрогнули и в беспорядке начали отступать. Лишь несколько  раз,  когда на
пути эльдрингов попадались тяжеловооруженные тареги, Фолко, Торин и  Малыш
вступали в дело. Испытанным строем - Торин во главе. Малыш справа, хоббит
слева - они врезались в ряды воинов Хенны, а  спешащие  следом  эльдринги
довершали дело...
   Часам к четырем пополуночи бой  стих. Войско охотников  за  Адамантом
прорвалось, оставив позади горящий  лес и  мечущиеся в  панике  остатки
тарегского воинства. Рядом спокойно  текла Бронзовая, и  совсем, совсем
близко оказался вдруг вожделенный Адамант...
   - Надо переждать до утра. - Форве устало  спрятал лук. Колчан принца
опустел, и - Фолко знал - ни одна стрела не пропала даром.
   - Люди устали, - согласился Хьярриди.
   - Нет, ждать нельзя! - встрепенулся хоббит. - Хенна отнюдь не дурак. Он
уже наверняка знает о случившемся. И если он еще не полностью  выжил из
ума, то наверняка постарается оказаться от нас подальше!
   - Может, и так, - согласился принц. - Но прочесывать эти  леса  сейчас,
во мраке...
   Принц был прав, и Фолко понимал это.  Нужно было привести в  порядок
войско, обиходить раненых и лишь после этого двигаться дальше. Тем  более
что войск тут у Хенны как будто бы больше не было...
   - Посмотри лучше, что там поделывает Злой Стрелок, - предложил Торин.
   - Охо-хо... Смилостивься, о почтенный тангар! - взмолился Фолко. -  Мне
б поспать сейчас... А ты - Олмер, Олмер...
   Однако это было лишь шуткой. Хоббит и  сам чувствовал,  что там, на
севере, где действовал сам Олмер, и  на  юге,  куда  отправился  Скиллудр,
происходит нечто важное, и потому, собравшись  с силами,  он  отправил  в
полет радужного мотылька...


   Фолко видел мрачные и  печальные пустоши  Мордора,  редкие  и бедные
деревеньки орков-землепашцев, сейчас совершенно опустевшие,  и густые
колонны войск, что двигались по старым дорогам из  Страны  Тени  в Кханд.
Хоббиту казалось - он видит то, что происходит не только сейчас,  но  и
недели назад.
   Он видел, как Олмер говорил с арками. Он видел ярость на  лицах старых
арок, что в отсутствие мужчин приняли на себя власть в племенах, и  видел
темное пламя во взорах Злого Стрелка, когда он говорил о том,  что пришло
время последней битвы...
   И слова его ужасали хоббита.
   "Не с эльфами и эльфийскими прихвостнями  должно  нам сразиться  ныне.
Ибо, зрите! Аз есмь Олмер, Проклятье Запада, вернувшийся из  Двери Смерти
не для того, чтобы вести игрушечные войны с игрушечными  королевствами за
ничтожные клочки спорных земель. Нет! Я поведу вас на тех, кто есть ваши
извечные враги, кто объявил вас "порождениями Зла", которым нет и не может
быть пощады! Я поведу вас... нет,  не  против  остатков  Гондора -  разве
пристало нам добивать лежачего? Вы спрашиваете куда? Вы еще не догадались?
Так вот, внемлите - мы двинемся Прямым Путем на Заокраинный  Запад,  в те
пределы, куда вечно бежали пред вашей мощью устрашенные эльфы!.. Молчите?
Поражены?  Но  разве бросал когда-либо слова  на  ветер Вождь  Эарнил?
Обманывал вас или обещал несбыточное? Вновь и  вновь говорю я  вам -  я
выведу вас на Прямой Путь! В застывший Валинор ляжет наша дорога! И там мы
отомстим за все!.."
   И над  головами  внимавших ему  в едином порыве вздымались   вновь
извлеченные из тайников старые, видавшие виды ятаганы.
   Орочье войско миновало восточную оконечность  Эфель Дуата, Гор  Тьмы,
ступив в области Кханда. Быстрым маршем оно  двигалось на юго-запад, по
пути стремительно обрастая отрядами из местных племен.  Сородичи  Рагнура
всегда слыли искусными и свирепыми  воинами,  многие  поколения их были
закалены непрестанными войнами с Гондором.
   Северо-восточные рубежи Великого Тхерема стояли оголенными.  Все силы
поглотила безумная война с воинством Божественного  Хенны;  армия Олмера
(небольшая, едва ли в двенадцать или пятнадцать тысяч  бойцов) шла  через
Ближний Харад. По пути армия встретила  высланный им навстречу  сильный
двадцатитысячный отряд из отборного резерва  тхеремских  войск;  с высоты
птичьего полета хоббит видел эту битву. Пешие воины орков  встретили удар
харадримов, укрывшись за наскоро сколоченными рогатками, и встретили врага
ливнем стрел. Атака захлебнулась, и в  это время  Олмер вывел  тщательно
укрытую до времени кхандскую конницу... Тхеремцы в панике бежали; Олмер не
преследовал врага, удержав своих воинов от жестокого истребления бегущих.
   "Завтра они станут нашими союзниками!"
   После этого войско разделилось. Фолко  видел склонившегося  в низком
поклоне Санделло - Олмер поручал ему  возглавить  отряд в  добрую  треть
войска и атаковать Хриссааду...
   Пять тысяч орков и кхандцев против сильной  крепости!.. Однако Злой
Стрелок знал, кто идет приступом на харадскую столицу. Санделло атаковал с
ходу, не утруждая себя изготовлением  осадных машин  и тому подобных
устройств. Кхандская  конница с  налету  захватила городские  ворота  и
продержалась под натиском дворцовой гвардии  тхеремского владыки  до  тех
пор, пока не подоспели орочьи дружины. К вечеру в  руках Санделло была
треть города и  дворец  правителя.  Однако  на  этом  успехи  окончились.
Горожане собрались с силами, приободрились и  сумели  удержать  остальную
часть Хриссаады. Из глубины страны шли ополчения - плохо вооруженные,  еще
хуже обученные, но многочисленные; и вскоре отряд Санделло сам оказался  в
осаде.
   Олмер же не терял даром времени. Его десятитысячное войско подошло  к
упорно оборонявшемуся эльдрингами  Умбару. Собранные  вокруг  крепости
соединенные  армии Божественного  Хенны и  тхеремского владыки  числом
превосходили дружину Злого Стрелка - жалкую насмешку над  его прежними
армадами! - самое меньшее впятеро.
   И тем не менее он атаковал. Внезапно, ночью, когда  орочья  пехота  в
полной мере могла показать себя. Темная волна  орков перехлестнула  через
возведенный войском Божественного вал и пошла дальше,  оставляя  за  собой
одни лишь трупы. Кхандцы рубили всех, кто пытался бежать.
   Атака Олмера, словно стремительный  выпад,  оставила  глубокий  шрам  в
рядах осаждающих Умбар.  Прорвавшись к  Морю, Злой Стрелок  принимал  с
"драконов" припасы и подкрепление, готовясь к новым боям...
   А на  юге победоносно  продвигался все  дальше  и дальше на восток
Скиллудр, отрезая Хенну от его родных мест. Разбив в трех днях пути от
Моря высланное ему навстречу войско, тан продолжал идти вперед.
   Нападение на Хриссааду не прошло  даром для  осаждавших  Умбар войск.
Пресветлый властитель Тхерема  вознамерился  отвести свои   войска  от
неприступной крепости, чтобы покончить  с дерзким  вторжением  горбатого
полководца, закрепившегося в столице Харада и отнюдь не намеревавшегося ее
покидать...
   Однако Хенна на сей раз, похоже,  встревожился  всерьез.  И Адамант,
повинуясь случайному своему обладателю, заполыхал в полную мощь.


   ДЕКАБРЬ, 24, УТРО, БЕРЕГ БРОНЗОВОЙ РЕКИ

   С востока шло новое войско. Впрочем, даже не войско, а так, достаточно
крупный отряд тысяч в пять. Но за их спинами полыхал  Адамант,  превращая
людей в разъяренных тигров.
   Торин, Фолко и Малыш, как всегда, сражались в первых рядах войска.
   Прижатые к  берегу  Бронзовой,  эльдринги бились спокойно и  твердо.
Тяжеловооруженные, они стояли неколебимой стеной, выставив вперед копья; и
первая атака тарегов разбилась об острые копейные навершия.
   Нападающие отхлынули назад, замелькали стрелы. Эльдринги не остались  в
долгу: луки их были мощнее,  стрелы  летели  сильнее и  дальше, насквозь
пробивая тарегов, не спасали даже доспехи.
   - Надо идти вперед! - прокричал хоббит  Фарнаку,  когда он с  гномами
отошел с первой линии для краткого отдыха. - Долго мы тут не простоим!
   Старый тан кивнул. В рядах эльдрингов взвыли  рога. Железная черепаха
строя поползла вперед.
   Фолко, Торин и Малыш шли рядом. Вновь, в  который уже  раз.  Сколько
позади дорог, сколько сражений... казалось бы, таких непохожих и в то же
время неуловимо одинаковых. Вот и сейчас. Смять ряды этих  тарегов,  вбить
их в пыль, проложить себе дорогу к лесу и дальше,  туда, где  за  лесными
стенами пылает вожделенный Адамант...
   Но тарегов, похоже, на сей раз гнала в бой  Сила  Пылающего Камня. На
пути панцирной стены эльдрингов в мгновение ока воздвиглась не уступающая
ей крепостью живая преграда тарегов. Они бились, не щадя себя, и даже  все
искусство боя северных удальцов не могло здесь  помочь. Умирающие  враги
тратили последние мгновения жизни, чтобы еще раз выбросить вперед железо
клинков, стараясь взять еще хотя бы одну эльдрингскую жизнь...
   Никогда еще Фолко не сталкивался с такими врагами. Место павших тотчас
занимали новые. Бреши мгновенно заполнялись. Одно  изуродованное безумием
лицо сменялось другим, мелькали и мелькали клинки.
   Все медленнее поднимался испытанный боевой топор Торина. Все  медленнее
крутился стальной вихрь вокруг Маленького Гнома. Мало-помалу  эльдринги
начинали уставать. Они могли одержать победу, если бы прорвались сквозь
тарегские ряды, однако в этой безумной рубке  силы  их  тоже  таяли -  и
достаточно быстро.
   Первым опомнился Форве. Принц подбежал к Вингетору. Тан Фарнак, как  и
любой из эльдрингов, тоже сражался, точно простой воин.
   - Отступаем! - прокричал эльф.  - Отступаем, иначе  здесь ляжет  все
войско!..
   Он был совершенно прав. Тареги платили пятью за одного - и тем не менее
могли позволить себе этот страшный размен.
   Повинуясь командам рога, войско морских воителей попятилось.  Раз не
удалось проложить себе дорогу силой - проложим хитростью!
   Тареги тотчас ослабили  натиск. Верно, небеспредельной  все же была
власть Камня, он не обращал тарегов, свободных и гордых  людей,  из  чьего
рода происходил  и сам  Хенна,  в покорных,  нерассуждающих  марионеток.
Слишком дорогую цену платило тарегское воинство за каждую отвоеванную  у
эльдрингов пядь окровавленной земли...
   Наступил полдень. Наступил и  прошел, солнце лениво проволокло свой
пылающий диск по небесной тропе, мимоходом  глянув  вниз, где  среди
изумрудной зелени южных лесов люди убивали друг друга, уподобившись  диким
зверям, глянуло - и отвернулось. Нет  преславной  Ариен (хотя, говорят,
отказав в свое время Мелкору, покинула она пределы Арды), нет  солнечной
Майа никакого дела до человеческих страданий, до стонов и воплей раненых,
до предсмертных хрипов тех,  кому  сегодня суждено  расстаться  с земной
юдолью...
   - Нужно отходить, - угрюмо процедил сквозь  зубы  Фолко.  - В  лоб не
пробиться...
   Военный совет был краток. Понеся потери и не достигнув  цели, войско
эльдрингов оказалось обречено на сложное петляние по лесам, в  надежде
обмануть погоню тарегов...


   ДЕКАБРЬ, 29, УМБАР

   Один, даже самый удачный удар Олмера не мог  снять осады  крепости.
Тхеремцы и воины Хенны по-прежнему сжимали  твердыню  Морского  Народа  в
железных тисках. Прорвавшись сквозь их ряды, войско Злого Стрелка дошло до
Моря. А потом вдруг встало и внезапно огрызнулось в  лицо  преследователям
вороненой сталью орочьих ятаганов. Из засады прянули кхандцы, и  конница
тарегов, не выдержав встречного боя, начала откатываться.
   К ночи два войска застыли друг перед  другом. Король-без-Королевства
укрепился на прибрежных холмах, не иначе как чародейством обращая  соленую
морскую воду в пресную. Впрочем, военачальников Божественного (сам он не
появлялся вблизи от  вражеских линий) это  не  слишком беспокоило.  Сил
хватало  и  чтобы  блокировать    Умбар,    и   чтобы    противостоять
негаданно-нежданно явившейся к эльдрингам подмоге.
   Однако сам Злой Стрелок думал совершенно иначе. Глухой ночью  арки,
пройдя по шею в воде мимо осадных  линий тхеремцев, обрушились на их
лагерь, точно ураган.  Удар  был внезапен и  короток.  Высланная погоня
угодила на пики кхандской конницы. И вновь Олмер  отступил  к обрывистым
холмам на морском берегу...


   ДЕКАБРЬ, 25, ПЕЩЕРА ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

   Удивительные глаза Золотого Дракона  - о  четырех зрачках  каждый  -
неотрывно смотрели в серое зимнее небо. Здесь, в самом  сердце  Срединных
Земель, зима лютовала вовсю. Высоченные сугробы  вздыбились  торжественной
снежной стражей по обе стороны входа в пещеру. И впервые за многие, многие
века по белейшему пуховому покрывалу от зияющего устья  тянулся странный
след - словно тут проползла громадная змея.
   Дракон Познания покинул свое уединение. Он смотрел вверх - и взору  его
представал не плотный облачный щит, хранивший землю  от  кусачих морозных
стрел, и  даже  не  высокая голубизна  зимнего неба,  но   чудовищное,
непредставимое сплетение  Сил,  чей тугой  клубок  и обернулся  Ардой,
Королевством Земли.
   Преодолев чудовищные пространства,  прорвавшись сквозь тенета иных
Миров, взор Духа Абсолютного Знания  отыскал окруженный со всех сторон
мраком клочок тверди, словно бы плавающий по волнам черного, непроглядного
моря. Над островерхими черными же горами стояло слабое зарево - как  будто
там только-только зарождался день, сметая прочь клочья мрака.  Но  Великий
Дух отлично знал, что это не так, что на самом деле ночь и день привычно
чередуются там, даже в удалившемся из Кругов этого Мира Валиноре.
   Впереди, перед стеной гор с  одной-единственной  узкой щелью  долины,
перед усыпанными жемчугом и самоцветами пляжами, среди темного моря  замер
небольшой островок. Хрустальные шпили, воспетые в  рассказах Смертных об
Авалоне, вздымались к непроглядному небесному куполу.
   Взгляд Великого Дракона послушно явил ему и сам остров,  очень быстро
отыскав одного из обитателей.
   В изысканном покое, в стоящем у окна кресле, с пухлой рукописью в руках
сидел эльф,  высокий,  черноволосый, с  кольцом на пальце;  в объятиях
золотого ободка мягко посверкивал громадный синий камень.
   - Слушай меня, Звездный Купол. Отложи в сторону книгу и слушай. И  обо
всем, что я скажу тебе, должны узнать Валар.
   Книга выскользнула из разжавшихся  пальцев.  Но  собеседник  Орлангура
самообладания не потерял.
   - Чего тебе нужно, враг?
   - Я не враг тебе и твоему племени. Но могу стать  им. Ты -  самый
разумный из всех твоих сородичей. Поэтому выслушай меня и  не  возражай.
Пусть Силы Арды отзовут своих посланцев из Южного Харада...
   - Но...
   - Я сказал - не перебивай! Скажи  только  вот что. Равновесие опасно
покачнулось. Почему, отчего - Силам прекрасно известно. Но знают ли они,
что иные, и не менее могущественные создания тоже пробудились к  жизни?  И
даже если то, за чем Силы Арды охотятся, попадет к  ним в  руки, натиск
Иного это не остановит. Передай им - пусть не мешают мне.  Тогда все  еще
можно будет уладить. Если же они станут упорствовать...
   Ослепительно-белым  Светом  полыхнула вершина  исполинской горы,  что
вознеслась даже над иззубренными стенами  охранных  скал, и  мягкий, но
исполненный силы женский голос - низкий, грудной - медленно произнес:
   - Ну вот и пришел твой час, о Тень Врага! Но  мы  никогда не нападаем
внезапно,  как ночные воры.  Ты  принимаешь  вызов?  Ты,  кощунственно
нарушивший предначертания Единого? Разве был ты в Великой Музыке?..
   - Я принимаю твой вызов, - последовал холодный  ответ.  - И  ты, и  я
знаем, чем закончится этот бой, но я готов заплатить и эту цену...




ГЛАВА ВТОРАЯ

   ЯНВАРЬ, 21, ПОБЕРЕЖЬЕ ЮЖНОГО ХАРАДА

   Фолко сидел на плоском камне. У самых ног  плескалось  Море  - синее,
теплое, ласковое. И почему его сородичи так боялись  этого беспредельного
простора?.. Впрочем, неважно.
   Болела левая рука, медленно наливаясь знакомой тяжестью.
   Болит... болит и болит, память о ядовитом укусе Олмерова Кольца, и  нет
такого лекаря, что взялся бы избавить хоббита от этой напасти. Принц Форве
снабдил хоббита  густой, самолично  им  сваренной мазью  - она  немного
помогала, но не излечивала.
   После тяжкого перехода небольшое войско вышло к морскому берегу. Позади
лежали десятки лиг смертоносных лесов, но что вспоминать все ужасы похода,
если они здесь, если стучат  топоры, сооружая укрепленный  лагерь, если
вот-вот должны подойти корабли...
   Война за Адамант была в полном разгаре. Скиллудр, отрезав вторгшуюся  в
Харад армию Хенны от Хребта Скелетов, упрямо рвался на север, к застрявшей
среди топей и болот ставке Божественного, что невдалеке от Бронзовой Реки;
Олмер, точно голодный  волк, кружил со своей  небольшой армией вокруг
Умбара; Санделло по-прежнему удерживал треть Хриссаады.
   Фолко стиснул ладонями голову. По правде сказать, его уже  не  слишком
занимала стратегия и тактика этой войны. Да, война - всегда война... но
после грандиозного вторжения Олмера, когда  дрожали основы Мира,  когда
армады Востока рвались к Арнору через  Врата Рохана,  все было как-то
по-другому. Честнее, откровеннее... А теперь? Олмер, похоже,  привел  под
умбарские стены едва-едва десять тысяч мечей - Олмер, повелевавший целыми
народами! Вся армия Божественного Хенны, что действовала  в Тхереме, не
превышала  пятидесяти  тысяч.  Поневоле  вспомнишь ту ужасающую  армаду
перьеруких, коих хозяин  Адаманта  безжалостно бросил на убой,  бросил,
похоже, с весьма нехитрыми целями - избавиться от  лишних  ртов, ослабить
Тхерем, а заодно проверить силу собственного чародейства.
   Да, Хенна - не Олмер. Куда как не Олмер... Фолко провел ладонью по лбу.
Его не оставляло ощущение, что все эти мелкие походы, стычки, осады и даже
штурмы есть всего лишь прелюдия к чему-то по-настоящему  страшному,  перед
чем поблекнут даже ужасы вторжения.
   Малыш занимался своим любимым делом - пускал "блинчики".  Торин мрачно
полировал топор. Войско должно отдохнуть... а потом - новый поход  по  уже
известной дороге. И так до тех пор,  пока  этот  распроклятый  Адамант не
окажется в их  руках...  чтоб  ему вообще никогда  не  являться  в этот
несчастный мир! Вон Тхерем уже разорен мало что не дотла. А мы все бьемся
и бьемся... за этот светящийся кусок камня,  невесть откуда взявшийся  и
невесть почему такими Силами наделенный... Были моменты, когда Фолко  (от
отчаяния, не иначе) уже соглашался считать его осколком сгинувшего в земле
Сильмарилла, если б сам не понимал - не может такого быть. Ни  за  что не
может.
   Рядом с  хоббитом  прикорнула,  свернувшись  клубочком,   уставшая,
измучившаяся Эовин. Ей минуло пятнадцать,  и отныне никто  в Рохане не
осмелился бы назвать ее "девчонкой", не рискуя нарваться  на  звонкую
оплеуху. Она молодцом держалась  все это  время,  пока  армия эльдрингов
пробивалась к берегам  Бронзовой Реки,  и потом, когда  они с  тем же
упорством стремились вырваться к Морю. Фолко редко видел  ее  в те дни:
Эовин пользовала раненых, а он с гномами шел в рядах арьергарда, сдерживая
постоянные атаки тарегов. Шла малая война, так хорошо знакомая хоббиту еще
по Энедвэйту...
   Что же дальше?
   Отдохнуть, пополнить запасы - и вновь назад, к вожделенному Адаманту...
   "А те воины, что сложат свои головы, добывая его?"
   "Ничего не поделаешь".
   "Кровь их - на твоей совести, хоббит".
   "На моей совести кровь многих, которых я убил, потому что  они хотели
убить меня. Оставим этот глупый спор, слышишь?!"
   "Слышу. Но если ты говоришь, что достоин владеть Адамантом..."
   "Я не говорю, что достоин! Все, что я хочу, - это изгнать Зло из нашего
Мира... все эти Кольца, Камни и прочее - не по нему".
   "А ты уверен, что сумеешь? Ты ведь давно не заглядывал в свой перстень,
не пора ли?"
   И Фолко заглянул.
   Окрепший дух его послушно воспарил в поднебесье, в  один  миг окидывая
взором громадные  пространства; неправильно  это было,  неприлично  для
добропорядочного хоббита, но Фолко уже и сам понимал - ему уже не место  в
Хоббитании. Родина будет жить без него... как жила все эти годы, пока он
скитался по Средиземью...
   Свет Адаманта растекся уже  далеко, очень  далеко, достигнув  самых
отдаленных краев  громадного  материка. И  везде,  куда  только  смогли
проникнуть его лучи, Фолко видел только одно - кровь и смерть.
   ...Он увидел Брего, Третьего Маршала  Марки,  с  каменным   лицом
приказывающего казнить Эомера и Теодвейн - брата и сестру, детей Эодрейда.
Он увидел отряды всадников Рохана, бьющиеся друг с  другом, -  и впился
зубами в ладонь, чтобы не  закричать.  Над Дунхарроу  поднимались облака
дыма, войско стояло под стенами Хорнбурга...
   ...Не лучше обстояло дело и у тех, кого принесло в эти  края  вторжение
Олмера. Хегги и ховрары вспомнили какие-то давно поросшие быльем обиды,  и
приморские деревни распадались пеплом, а людей уводили в  рабство,  и не
было различий между враждующими...
   ...Хазги  сошлись с  дунландцами,  и смертоносный   ливень  тяжелых,
пронзающих любой доспех стрел сметал ряды защитников Тусклоземья. Но и те
не оставались в долгу - отряды хазгов попадали в засады,  и тогда  исход
дела решали не луки, но мечи и копья...
   ...И  в Гондоре, которому,  как воздух,  нужно   было  единство   и
спокойствие, озлобленные  люди  рвались   на  площади,   схватываясь   с
королевскими стражами в стычках столь же бессмысленных, сколь и  яростных.
И  гордые  владыки Дол-Амрота вдруг  вспомнили о  текущей в  их  жилах
эльфийской крови, презрительно отказываясь иметь дело с "худородными"...
   ...Беорнинги что-то не поделили с обитателями Рованиона; вспыхнул мятеж
в Королевстве Лучников - Эсгарот требовал торговых льгот и привилегий...
   ...И даже в ряды гномов медленно, но неумолимо вползал роковой  раздор.
Фолко видел бредущих под снегом изгнанников: жалкие  котомки за плечами,
матери прижимают к себе плачущих малышей, хоть как-то пытаясь защитить их
от холода...
   - Превеликие Силы, - прошептал хоббит, не зная точно, к кому же он,  в
сущности, обращается. - Это что - все он? Адамант? Да кто же мы тогда  -
живые создания или чьи-то игрушки, если нас так легко заставить  совершать
подобное? Или прав был Мелкор: такое в природе всех Детей Эру? Нет, нет,
не хочу верить! Это все он! Адамант! В Ородруин его... в Ородруин... пусть
даже ради этого придется вновь убить Олмера...
   Но разве совершенное Зло забудется так просто?
   Фолко содрогнулся. Да. Верно. Не забудется. Ни теми, кто Зло вершил, ни
теми, кто пострадал. Уголья мести вспыхнут пожарами новых войн; нет, нет,
как же не правы те, кто надеется, будто Адамант станет служить им,  точно
преданный пес! Нужен такой вот Хенна... чтобы стать Божественным и гасить
все ссоры и свары между своими... играя магией Камня, точно  ребенок,  и
отправляя на смерть тысячи и тысячи...
   "А что же у меня дома?! - вдруг мелькнула страшная мысль. - Что, если
там... Бэкланд схлестнулся с Восточным Пределом, а Предел Северный -  с
Западным?.. Взглянуть?.."
   Нет. Слишком страшно. Фолко помотал головой, и радужный мотылек, дивное
эфирное  создание, замер,   слабо   трепеща   крылышками,   зависнув  на
невообразимой высоте.
   "Нет. Пусть это глупо, но... но я хочу верить! Я хочу верить, что дома
все в порядке!.. Пусть я никогда больше не увижу Хоббитанию -  но  я хочу
верить!.."
   Теперь он вновь смотрел на перстень. Божественный Хенна перенес ставку
чуть севернее прежнего. Он застрял здесь, в далеко не самых приятных краях
Великого Тхерема, и Фолко понимал почему - Хенне приходилось вести войну в
окружении. Хриссаада  наполовину  принадлежала  горбуну Санделло и  его
отчаянному отряду;  Олмер ловко  кружил  вокруг  Умбара, раз  за  разом
выигрывая мелкие стычки; Скиллудр отрезал пути на юг, в коренные владения
тарегов, и новые их отряды, что шли из-за Хребта Скелетов, уже схватились
с его многочисленным войском. Пока левая рука Олмера (правой, конечно  же,
оставался Санделло, хоть и действовал на левом крыле) успешно  сдерживал
натиск, перекрыв горные тропы...
   Адамант теперь горел яростным,  почти нестерпимым  Светом. Его  огонь
въедался в сознание - да что там в сознание! - в плоть! Тончайшие  струйки
Света сочились сквозь твердь Арды, по мельчайшим, глазом не видимым  путям
достигали они Костей Земли, и все усилия Черных Гномов не могли  исправить
содеянное. Слабел крепчайший гранит, и  миллионы  раз прокованная  сталь
внезапно начинала гнуться...
   А взор хоббита скользил все дальше и дальше, и он видел бушующие океаны
подземного пламени - мрачного, алого, гневного. Древней ненавистью ярились
его волны - казалось, они до сих пор хранили в себе боль и гнев Мелкора.
Взгляд Фолко скользнул  вдоль черного  жерла Ородруина: земные пласты
послушно расступались, словно рассеченные гигантским незримым мечом.
   "Адамант туда бросать нельзя", - внезапно подумал Фолко.
   "Ты понял меня", - внезапно прозвучал в сознании странный голос.
   Хоббит чуть не лишился чувств.
   "Взгляни на север. Направь свои взоры ко мне".
   Фолко уже понял, кто  это говорит, но,  повинуясь исполненному силы
голосу, он направил радужного  мотылька  на  север от негостеприимного
Мордора. Степи, Рунное Море, шпили айборских башен... дальше!
   Дорвагские  леса, Гелийские  Горы, Опустелая  Гряда...  О!  Цитадель
Олмера!.. Дальше... Дор-Феафарот... Баррский Хребет... Хоар...
   Над заснеженными лесами медленно кружился Золотой  Дракон, блистая  в
скупых лучах неяркого зимнего солнца. Он кружился плавно, очень  аккуратно
делая повороты, хотя Фолко внезапно понял, что  вокруг  крылатого чуда
бушует и бесится неистовый, с корнем выдирающий деревья ветер.
   "Орлангур... Я внемлю тебе, Великий..."
   "Я покинул свою пещеру, потому что Адамант оказался куда  опаснее,  чем
ты думаешь, опаснее, чем думают Валар. Это вещь не нашего  времени.  Кости
Земли слишком слабы, чтобы выдержать ее тяжесть".
   "Что нам делать с ним?"
   "Не знаю".
   Несколько секунд хоббит пытался понять услышанное.
   "Что? Ты - ТЫ - не знаешь?!"
   "Не знаю. Тебе и твоим товарищам пришла мысль бросить его в  Ородруин,
ведь так? Заклинаю тебя не делать этого. Ни от Гондора, ни от  Рохана, ни
от Мордора тогда ничего не останется. И это - самое меньшее, что  я могу
провидеть. Новое Море дойдет до Карадраса, и Мория, если ее пощадит взрыв,
окажется затопленной. Это, повторюсь, самое меньшее".
   "Что есть Адамант?"
   "Равновесие требует от меня молчания. Чем меньше ты будешь  знать,  тем
больше шансов, что я удержу раскачивающиеся все сильнее и сильнее Весы".
   "Я понял. Что же нам делать?.. Понятно, я сам  должен  найти ответ...
Может, принести эту вещь тебе?"
   "Ты прав. Ты почти прав. Но огонь слишком глубоко въелся в плоть  Арды.
А она стара. И это молодое пламя из дней ее давно минувшей юности - не для
нашего времени".
   "Олмер хочет..."
   "Да, вторгнуться в Валинор. Я надеюсь, этого удастся избежать".
   "Почему же тогда ты сам не явишься на поле боя? Почему судьба Арды
вновь решается без тебя?!"
   "Ты до сих пор не понял? Действие равно противодействию. Если вмешаюсь
я или в открытую вмешаются Валар - падение Весов неизбежно. А это -  Дагор
Дагоррат... которого десять лет назад удалось избежать лишь в  последнюю
секунду. Так что если  тебе  удастся вырвать  Адамант и  у Хенны, и  у
Олмера... тогда, не раньше, я приду за ним. Держись  и помни  - посланцы
Валинора тоже здесь. И они тоже ждут. Но вот в чем их план - это я пока не
постиг. Постигну непременно и буду знать точно - но это  требует времени.
Абсолютное Знание не приходит само по себе".


   И вновь поход. Шла весна 1733 года, война за Адамант длилась и длилась.
С томительной, тягучей повторяемостью вскипали сражения на Юге - Скиллудр
крепко удерживал Хребет Скелетов, а  его отборные части  разбили войско
перьеруких и тарегов близ озера Сохат. Санделло  отразил отчаянный  штурм
Хриссаады и даже ухитрился захватить  после него весь город. Держался
Умбар, хотя войско Олмера и понесло изрядные потери. Все было как  обычно.
Ничем не примечательная война, каких хватало в любую эпоху Средиземья.
   Фолко, Торин и Малыш сражались, как всегда. Голова оставалась холодной.
Хоббит не чувствовал к своим противникам ничего, кроме жалости. И  всегда,
при любой возможности избегал убийств.
   Медленно, куда   медленнее,  чем  осенью,  крошечное  войско   под
командованием Фарнака, Вингетора и принца Форве  продвигалось  на  восток.
Шли через разоренные, опустошенные земли; ели  только  то, что  несли на
собственных плечах.  Хорошо  еще,  что "драконы"  могли беспрепятственно
перебрасывать припасы из Гондора...
   Прошли январь и февраль. Случайная стрела взяла жизнь пылкого Хьярриди.
Гибли  эльдринги,  гибли их противники...  Жернова  войны  крутились,
перемалывая десятки и сотни жизней; и тут - как гром среди ясного неба!  -
пришла весть о победе Олмера под Умбаром...
   ...И защитники крепости, и тхеремцы, и тареги с перьерукими, и  арки  -
все были крайне измотаны. Бесконечные  штурмы, ночные схватки, атаки  и
контратаки - Олмер не давал осаждавшим вздохнуть спокойно. И наконец...
   Очевидно, Божественному  Хенне надоело  топтание  его   ратей   возле
ненавистного Умбара. И строгий  приказ, подкрепленный  гневом  Адаманта,
вновь  погнал  бойцов  на  умбарские стены. Сильный  отряд  блокировал
прижавшееся к берегу войско Олмера.
   Слишком мало оставалось в Умбаре способных носить оружие: многие ушли
на юг с флотом Скиллудра, многих унесла война. И все же Умбар  держался...
пока тхеремский военачальник, что распоряжался здесь, не рискнул бросить в
бой оставленные заслоном против Олмера тысячи. Замысел был прост;  возьмем
крепость - ничего он нам не сделает.
   Атакующие уже вскарабкались на гребень стены, когда с  дикими  воплями
арки Вождя Эарнила сами пошли в наступление.
   Это был тот самый момент боя, когда эльдринги, уже почти уступив стену,
еще отчаянно продолжали цепляться кое-где за башни и отдельные участки.  И
взлетевшее над  рядами  орков  и  кхандцев   черно-бело-черное   знамя
Короля-без-Королевства заставило защитников Умбара вцепиться в оставшееся
у них так, что никакие усилия уже не могли их оттуда выбить.
   Разметав немногих остававшихся под  стенами,  войско  Олмера  ворвалось
следом. В Умбаре началась кровавая резня, и  мало  кому  из  перьеруких,
тарегов или тхеремцев удалось вырваться из этой бойни...
   Не медля, Олмер метнулся на юго-восток, вслед отступающим разрозненным
отрядам Божественного Хенны...
   Они встретились на широкой равнине, что у самой границы леса  и степи.
Немилосердно палило солнце, и это мешало пешему войску орков; кхандцы  же,
напротив, были все, как один, бодры, веселы  и заявляли,  что достаточно
намерзлись у берегов этого самого Моря, будь оно трижды неладно, и  что
перед боем хорошо как следует прогреть косточки.
   Запасные полки Божественного вдвое превосходили числом всю армию  Злого
Стрелка.


   Эодрейд Роханский, прямой потомок Эомера Эорлинга, стоял в первом ряду
воинства Короля-без-Королевства.  Как бы ни был  потрясен  вестью   о
возвращении Олмера Великого былой владыка Эдораса, с этим он уже  давно
справился. Вернулся и вернулся. "Значит, у меня появился, кроме Брего, еще
один кровник. Вот и хорошо. Дождемся удобного случая". А пока он просто
сражался -  смело сражался,  отважно сражался под  заставляющим  душу
корчиться знаменем, где в белом кругу на черном поле виднелась черная же
трехзубчатая корона.
   Он не скрывал ни своего имени, ни происхождения. Среди Морского Народа
многие знали его в лицо, и не спасла бы никакая скрытность. Дошли  ли  эти
вести до Короля-без-Королевства, Эодрейд не задумывался. Ему  было  все
равно. Он помогал тем, кто пришел на помощь ему  в трудную  минуту, -  и
этого ему было достаточно. Если же Олмер  решит свести счеты  с ним,
Эодрейдом... что ж, это было бы лучше всего. Эодрейд мечтал о  поединке  с
Королем-без-Королевства едва ли не сильнее, чем  с Брего. Третий Маршал
всего-навсего приказал казнить его жену и детей -  а Олмер  залил кровью
весь Рохан.
   Вот и сегодня. Войско Олмера выстроилось  для боя; казалось,  Вождь
Эарнил надумал, не мудрствуя лукаво, решить дело схваткой грудь на грудь.
В середине замерли  арки  и пешие  эльдринги,  бока  прикрывала  конница
кхандцев. Небольшой отряд лучников выслан вперед. Все.
   Перед ними растянулась армия Хенны - кто это такой, Эодрейда не слишком
занимало. Враждует с давшими ему приют - и этого достаточно. Былой хозяин
Эдораса видел полки тхеремцев, конные и  пешие,  занявшие  левое крыло;
тареги обосновались справа. Все верно - сильные  крылья  и слабый центр.
Эодрейд  прищурился. Да,  пожалуй,  так бы начал  и   он  сам.   Атака
перьеруких... ложное отступление...  и потом  удары далеко оттянувшихся
крыльев. А что сделает Вождь Эарнил?
   А Вождь Эарнил, похоже, как раз и собирался угодить в эту ловушку. Он
явно намерен был  атаковать -  именно  там и  именно  так,  как хотели
тхеремские командиры.
   Начали арки-лучники, под градом их стрел (конечно, не чета хазгским, но
тоже кое-чего  стоят)  перьерукие  смешались.  Так...  пошли,  повалили...
схватились со стрелками... те рассыпались и отходят...
   По рядам пеших воинов пролетела команда "Готовьсь!".
   Странно, но, оказавшись в одном  строю с  арками, король Рохана не
находил в себе прежней ненависти к ним. Не их ятаганами  сокрушен  был
Рохан, но дунландскими мечами и  ангмарскими арбалетами.  А арки...  что
арки? Такие же, как и все, не хуже и не лучше.
   Перьерукие  почти добежали до первых шеренг войска Олмера.  Почти
добежали - и повернули назад. Немногочисленные лучники, что стояли в рядах
пешего войска, послали им вслед стрелы. Так, все правильно... стоять на
месте, и  пусть ломают зубы...  но  вместо  этого внезапно раздалось:
"Вперед!"
   "Они что, лишились рассудка? - успел подумать Эодрейд. - Сами лезут  в
пасть зверю!.."
   Поток воинов подхватил  его и  понес вперед,  следом  за  поспешно
отступающими перьерукими...
   И тут тронулись крылья. Тареги и тхеремцы склонили копья, готовые  к
сокрушительному удару накоротке.
   Эодрейд не запомнил момента, когда  над  полем  внезапно   повис
оглушительный рев: "Эарнил, Эарнил!"
   Черно-бело-черное знамя  трепетало над  шлемом  знаменосца.   Впереди
отборного  отряда, привстав в  стременах,  летел  Вождь.   Следом  за
Королем-без-Королевства валом валила кхандская конница.
   "Ничего странного, - отрешенно подумал Эодрейд. - Все, что мог  сделать
ты, Олмер, - это бросить в бой свою конницу. Только  едва  ли  теперь  это
поможет".
   Олмер вырвался вперед, заметно опережая своих соратников. Во взнесенной
руке Олмера король увидел длинный  меч со странным черным клинком, от
которого, казалось, катились волны сухого, злого жара.
   Тхеремские конники прянули  в разные стороны  перед Олмером, словно
плотва перед щукой.
   Сухой жар  сменился  глубоким,   ядовитым  холодом.   Эодрейд   вдруг
почувствовал, как на затылке у него зашевелились волосы.  Нет,  не  зря
смерть оказалась  не  властна   над   Королем-без-Королевства...  иными,
сверхчеловеческими силами оказался наделен он, хоть и не пускал до сего
времени в ход...
   Растерянность всадников  левого  крыла  дорого   обошлась  воинству
Божественного Хенны. Кхандцы  опрокинули  тхеремскую  конницу и  немного
погодя ударили в бок и спину перьеруким.
   Вскоре  все было кончено. И  хотя  ятаганы орков  вместе  с мечами
эльдрингов отведали вражьей  крови,  войско  Хенны  оказалось  скорее
рассеянным, чем перебитым. Уцелевшие поспешно отступали  на  юго-восток,
туда, где располагалась ставка Божественного...
   Это случилось девятнадцатого февраля.


   ФЕВРАЛЬ, 22, ВЕРХОВЬЕ БРОНЗОВОЙ РЕКИ

   - Дьюрин! Прям словно и не уходили никуда. - Малыш пыхнул трубочкой.
   - Ага, на прежнее место и вернулись, - кивнул Торин.
   Эовин молчала. В последнее время она вообще говорила мало.  После того
как юную роханку поглотила огненная стена, а магия Серого - или  Олмера  -
уберегла Эовин  от  лютой смерти ее,  единственную, -  девушку словно
подменили. Без единой жалобы она  проделала весь путь от Умбара до
Бронзовой Реки и потом от Бронзовой до морского прибрежья; без  единого
слова упрямо лезла вперед, когда небольшое  войско  Фарнака и  Вингетора
пробивалось сквозь леса и болота обратно к ставке Божественного.
   Война пошла совсем не так, как это  мнилось Хенне, еще  полтора года
назад никому не ведомому вождю небольшого тарегского рода. Нельзя сказать,
что он действовал так уж бездарно. Напротив - со своими силами он сделал
все, что мог. Но теперь уже было ясно, в чем корень его могущества. И хотя
принц Форве тревожно хмурился при виде настоящих  человеческих  рек,  что
текли в обход озера Сохот на северо-запад, с боем пробиваясь через заставы
Скиллудра, все  понимали, что  дело  сейчас  совершенно  не  в  Хенне.
Собственно, о нем теперь почти и не говорили. Все знали - суть не  в том,
чтобы разбить его  войска  или взять  штурмом крепости.  Дело  только  в
Адаманте. В нем одном.
   - Мастер Холбутла! - Эовин осторожно присела рядом с хоббитом.
   - Слушай, когда ты перестанешь называть меня "мастером"! Уж сколько раз
говорено...
   - Тот, кто умеет делать что-то очень  хорошо, -  для меня мастер!  -
непреклонно  отрезала  девушка.  - Мастер Холбутла...  что-то  я совсем
запуталась. Мы воюем и воюем... за что?  За  этот  сказочный Адамант? Но
это... как-то до того пусто...
   - Пусто? Верно. - Хоббит кивнул. - Ты права, Эовин. Пусто. Пусто, как и
на любой из этих бессмысленных войн, которые есть никакое не геройство,  а
только кровь, грязь, страдание, смерть - и бесконечная  усталость.  - Он
потер красные от недосыпа глаза: прошлой ночью тареги опять устроили налет
на тылы войска... бой длился почти до утра. - Десять лет назад,  когда мы
дрались с Олмером, угроза была именно  в его  армиях, в  его полках,  в
брошенных им на Запад народах... мы дрались с ними,  и в  этих  сражениях
каждое было решающим. А теперь - нет. Опасен не Хенна - хотя он,  конечно
же, тоже, - опасен Адамант. Вот он-то как  раз и  опаснее всех колец  и
олмеров, вместе взятых. Понимаешь?
   - А если бы... если бы Адамант попал к Олмеру? Тогда, десять лет назад?
   Фолко пожал плечами.
   - Что гадать. Ты помнишь его слова, что в Средиземье у него нет врагов?
Он, конечно, не жаловал эльфов... да и Гондор не шибко любил. Но Кольцо
помогало его натиску... а Адамант... наверное,  тогда он пошел  бы  еще
дальше... и мучился бы не меньше. Потому что такому человеку всегда не по
нраву, если его куда-то ведут...
   - А что произошло бы, окажись Хенна... таким же, как Олмер?
   - Да ничего бы не произошло. Наверное, получше бы распорядился своими
перьерукими... а не гнал на убой. Хотел бы я все-таки  знать,  откуда  они
взялись. Что-то не слишком я верю, что он собрал такое воинство в  Южных
Пределах...
   - А огненная стена? - перебила его Эовин.
   - Почему Хенна не пустит ее в ход  против  нас?  Ему пока еще  нужен
Харад... Он все-таки надеется здесь закрепиться...
   События показали, что Фолко ошибался. И притом очень сильно.


   В тот день, когда войско тхеремцев, тарегов и перьеруких было рассеяно
Олмером и остатки его в беспорядке бежали, Санделло нанес свой удар.  Ему
противостояли только харадримы, и  за  свою  столицу они  сражались куда
лучше, чем за какой-то там Умбар.
   Однако осажденные и, казалось бы, накрепко запертые в стенах  Хриссаады
воины Олмера отнюдь не собирались тихо отсиживаться за крепкими бастионами
вплоть до Второй Музыки  Айнур.  С темных ночных небес  прямо к  ногам
Санделло рухнула, сложив крылья,  маленькая летучая  ящерка-улаг;   в
деревянной трубке таилось короткое письмо Вождя. Горбун молча  перечел
послание, покивал головой -  и,  подхватив свой странный кривой меч  с
девятью кольцами вдоль обуха, скомандовал коротко и негромко:
   - Поднимаемся и пошли.
   Они атаковали в полночь, когда унылая зимняя луна освещала  испятнанные
пожарами кварталы  тхеремской  столицы.  Внезапно  распахнулись  городские
ворота, а со стен  вниз  полетели  десятки,  сотни веревок  и веревочных
лестниц. Санделло атаковал не в сомкнутом строю, а в рассыпном,  и каждый
сражался как бы сам по себе...
   Горбун шел первым. Правая рука сжимала эфес меча, левая держала клинок
за проушину возле острия. И орудовал Санделло этим необычным,  непривычным
для Запада оружием с такой  ловкостью,  что казалось -  меч этот есть
продолжение его руки, что сама его  плоть обрела способность  рубить  и
колоть.
   Смяв и разорвав первые ряды харадримов, арки и  кхандцы горбуна  мигом
сбились в плотный строй и, ощетинившись копьями, пошли  дальше, довершая
разгром. Рассеянная армия осаждающих исчезла, точно дым под свежим ветром.
   Небольшое войско горбуна скорым маршем шло на юг. О  судьбе  Хриссаады
никто не думал - в этой войне истинные бои шли не за города и крепости.


   ФЕВРАЛЬ, 26, ПРЕДГОРЬЯ ХРЕБТА СКЕЛЕТОВ, МИЛЛОГ И ОСТАЛЬНЫЕ

   Они долго-долго оставались на одном месте. Миллог обжился, пообвыкся,
жизнь в здешних краях оказалась легкой и  приятной, несмотря на зимнюю
пору. Почему так - ховрар не задумывался. За него вновь решали другие,  а
он просто покорялся этой мягкой узде.
   Пес же, напротив, совсем исхудал. Кожа да кости, и глаза горят голодным
огнем. Несколько раз Миллог замечал, как женщина склонялась  над собакой,
что-то негромко говоря ей на непонятном певучем языке, но ховрар так и не
задался вопросом, что это значит. Он знал, что  призван исполнить  нечто
очень, очень важное и, когда время придет, он все узнает сам.
   В этот день с утра его спутники о чем-то долго и негромко совещались. А
потом он услышал:
   - Мы выступаем. День, когда будут возвращены все  долги,  уже совсем
близок.
   Неприметными тропами они двинулись на север.


   ТО ЖЕ ВРЕМЯ И МЕСТО, ПОСЛАННИК ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

   "Великие Кости Земли, как же мне больно! Проклятые, они добрались-таки
до меня! Меня, посланника Великого Орлангура... но даже  Дух Познания не
ведает пределы сил тех, что явились из Валинора. Камни помогли  мне,  они
выпили, высосали отравное вражье зелье, и теперь, когда они ушли отсюда, я
могу покинуть подземную темницу. И - идти следом за теми, что мнят,  будто
они убили меня. Я покажу им, насколько велика их ошибка. Второй раз  они
меня не получат".
   Серую тушу скалы медленно рассекала отвесная прямая трещина. Миг спустя
из подгорной тьмы выступила коренастая высокая фигура.  При каждом шаге
посланник кривился от боли, но бердыш он сжимал по-прежнему  крепко. Он
знал, что Адамант сияет  в полную силу и  что,  если  он  не  остановит
посланцев Заокраинного Запада, все планы и надежды отправившего его в путь
Золотого Дракона рассыплются в прах.
   Он ясно видел свежий след врагов.  Он  настигнет их...  а потом  они
узнают, что бывает за подлый удар в спину.


   ФЕВРАЛЬ, 27, ОКРЕСТНОСТИ СТАВКИ ХЕННЫ В ВЕРХОВЬЯХ БРОНЗОВОЙ

   - Не было печали! -  проворчал Торин. -  Значит, нам  теперь  снова
придется иметь дело с этой парочкой!
   - В открытом сражении Хенну не одолеть, - покачал головой принц Форве.
- У нас слишком мало сил. А он собрал всех, кого мог.
   - Значит, надо, чтобы войско  связало его  армию боем,  а мы в  это
время... - Малыш скорчил зверскую физиономию.
   - Разумно, - одобрил Фарнак.
   - Ничего лучше все равно не придумаем, - поддержал Амрод.


   МАРТ, 1, ВЕРХОВЬЯ БРОНЗОВОЙ

   Тысяча измотанных и  усталых эльдрингов бросила  вызов десятикратно
сильнейшему войску Божественного. Со стороны это казалось чистым безумием
- да так оно и было. На рассвете морские  удальцы молча, без  привычных
боевых кликов, обрушились на еще спавший лагерь Хенны. Взлетел и опустился
град зажигательных стрел, началась беспорядочная свалка,  в которой  все
преимущества оказались  у эльдрингов:  они бились небольшими плотными
группами, прикрывая друг друга. Вместе с ними пошел Фарнак.
   - Простимся, друзья! - Старый тан застегнул  ремень  шлема.  - Мы их
отвлечем. Делайте свое дело, и да поможет вам Морской Отец!..
   - Всем нам только и осталось, что уповать на Морского Отца, -  заметил
принц Форве, тоже облачаясь в доспехи.
   Фолко, Торин, Малыш. Эльфы - Форве, Амрод,  Маэлнор,  Беарнас.  Кхандец
Рагнур. Тан Вингетор. И еще две дюжины отборных бойцов.
   Ночь стонала и выла тысячами голосов. Совсем рядом кипело исступленное
сражение, и хоббит понимал, что времени у них совсем немного,  пока  воины
Божественного не оправились от неожиданности. Адамант сиял рядом, совсем
рядом... казалось - протяни руку - и он сам рухнет в твою ладонь.
   Фолко знал - преследуя разрозненные отряды  Хенны и  харадримов, рати
Олмера и Санделло неумолимо приближаются к ставке Божественного. Почему
Хенна медлит? У него достаточно воинов,  чтобы справиться с  небольшим
войском Фарнака и Вингетора, а вот Король-без-Королевства вкупе с горбуном
едва ли окажутся ему по зубам.
   - Вперед!
   Ставка Хенны - широкий круг нарядных шатров -  помещалась  на  вершине
некрутого холма, вознесшегося над руслом Бронзовой.
   Хоббит крепко зажмурился. Да. Адамант совсем рядом... и вся  Сила  его
обращена сейчас на то, чтобы совладать с неожиданной  атакой  на  лагерь.
Все, ждать больше нечего. Пошли-и-и!..
   Нельзя  было   дать  ускользнуть  Божественному.   Ни  при    каких
обстоятельствах. Пусть полягут все, кто вдет в эту атаку, -  все,  кроме
одного, чтобы нашлось кому унести с поля боя этот проклятый Адамант.
   Фолко в последний раз проверил, легко ли вынимаются метательные ножи, в
достатке ли стрел, - и, встав во весь рост, первым рванулся к шатрам.
   Оказавшегося у них на пути часового свалила  меткая  стрела  Маэлнора.
Тревога поднялась почти сразу, и Фолко на бегу успел подумать -  как бы
Божественный не скрылся опять в последний момент; но тут в лицо внезапно
ударило волной непереносимого жара, и  остолбеневший хоббит увидел,  как
прямо от края шатров в ночное небо,  разворачиваясь, устремилась  тугая
завеса огня. Пламя мгновенно сожрало тьму, сожрало и покатилось вниз по
склону на север, туда, где внезапно раздались боевые рога  чужого  войска.
Это шел Олмер, Злой Стрелок, Король-без-Королевства...
   - Быстро же это он... - криво  усмехнулся  Маленький Гном,  глядя на
завернувшийся пламенный занавес. - Ну что, похоже, от одного врага мы таки
избавились...
   - Не так  прост наш  Вождь Эарнил,  чтобы от какого-то  там огня
загибаться! - возразил Торин. - К тому же он в нем уже горел. Не впервой.
   - Так тогда он один с Эовин и спасся! А войско-то - тю-тю!..
   Окончить этот спор  им  не  дали  воины личной охраны Божественного,
высыпавшие им навстречу.
   Первый рухнул со стрелой Фолко в глазнице. Еще троих уложили  эльфы.  А
еще миг спустя пришел черед мечей...


   - Огонь, мой господин.
   - Вижу, Санделло. Все, сдавай команду. Твои тысячники разберутся. Огонь
идет прямо на нас... но это ничего. Войско уйдет... а мы с тобой пройдем и
сквозь пламя. Ты, я, и... Оэсси!
   - Я здесь, отец.
   - Хорошо. Санделло!
   - Да, мой господин.
   - Ты не сомневаешься? Ты готов?..
   Горбун только усмехнулся уголком тонкогубого рта.
   Три фигуры в доспехах, с  мечами  наголо  шли навстречу  надвигающейся
огненной смерти.
   - И потом войско нам, боюсь, уже не понадобится,  - негромко произнес
Олмер.
   - Да. Я распорядился, - глухо откликнулся горбун.
   - Отлично. _Там_ ратной силой ничего не сделаешь. Так что пусть уходят.
Кто знает, может, мне и удастся напоследок расшевелить этот  муравейник...
- задумчиво проронил Олмер.
   Стена пламени надвигалась. Вновь, как и на безымянном поле в  Южном
Хараде, где полегли бесчисленные рати перьеруких, огонь наступал там, где,
казалось, никогда бы не нашел для себя пищи.  Но  его поддерживали иные
Силы; правда, о том, кто идет им сейчас навстречу, они не догадывались.
   Санделло невольно поднял руку. Жар уже начал опалять лицо.
   - Вдохните поглубже и не отставайте от меня, -  распорядился  Олмер.  В
следующий миг он рванулся вперед - прямо в самое сплетение тугих огненных
вихрей.
   "Только бы он не сбежал, только бы он не  сбежал",  - как  заклинание,
твердил про себя Фолко.  Вокруг  золотого  шатра развернулась нешуточная
схватка, стражи Божественного отличались свирепостью и воинским умением.
Высоко-высоко, едва ли не до самых звезд поднялась огненная  стена;  стало
светло, как днем. Внизу, в лагере, все еще продолжалась  битва,  хотя  шум
сражения явственно отдалялся - тареги теснили морских удальцов.
   Колчан хоббита почти опустел. Небольшой отряд прошел  по  телам воинов
Божественного; в первых рядах бились гномы, эльфы принца Форве прикрывали
их не знающими промаха стрелами, тратя на прицеливание меньше времени, чем
обычный человек - на то, чтобы мигнуть.
   Фолко выпустил последнюю стрелу и выдернул меч. Отбил ложный замах...
поворот... атака! Клинок нашел  слабое  место в  доспехе тарега,  Фолко
перешагнул через упавшего, чтобы тотчас  же  отразить  новый удар.  "Если
Хенна не дурак, то ему надо бы сейчас скрыться; хотя, вполне возможно, для
поддержания огненного заклятья требуется сидеть на одном месте..."
   Хенна не сидел на месте. Однако же он и не пустился в бегство.  Входной
полог  золотого  шатра отлетел  в сторону, в  проеме  появилась фигура
человека.
   Он был обнажен до пояса,  на  груди,  сияя  нестерпимым Светом,  висел
Адамант. В руках Хенна сжимал не меч, не топор  и не молот, а  широкий
изогнутый меч, подобный тому,  что принадлежал  Санделло, насаженный на
длинное копейное древко.
   Торин зарычал от боли, невольно отворачиваясь, - Свет Адаманта  хлестал
по глазам, точно раскаленная плеть.  Малыш,  довершая  движение, проткнул
насквозь еще одного тарега - и, тоже не  выдержав, закрыл глаза  локтем.
Принц  Форве,  плотно  зажмурившись, выпустил стрелу -  широкое лезвие
перерубило ее в воздухе. Хенна  громко  расхохотался  - безумным,  диким
смехом. Похоже, он уверовал в собственную неуязвимость.
   - Кул-ла, кул-ла, Хен-на! - взвыл он нечеловеческим голосом, и  остатки
его ближней охраны, забыв обо всем, ринулись на  горстку дерзких  бойцов.
Сам Хенна шел в первых рядах. Смотреть на Адамант было невозможно.
   Несколько стражников сразу же упали, пронзенные стрелами. Но потери не
обошли и соратников хоббита. Рагнур со стоном зажимал ладонью широкую рану
в левом боку, откуда хлестала кровь; Вингетор  сразил  троих,  прежде  чем
удачно брошенное копье вонзилось ему между лопаток...
   - Кул-ла! Хен-на!
   Как тяжело бьется сердце... как медленно двигаются  руки, словно Свет
Адаманта обратился в липкую паутину...
   Хоббит бился вполоборота к Божественному, несколько раз Фолко  спасала
от верной смерти лишь несравненная мифриловая броня. Меч хоббита стал алым
по самую рукоять, под ногами громоздились тела.
   А тем временем Хенна сам вступил в бой, и лезвие его  странного оружия
тотчас же проскрежетало по пластинам брони Торина.
   Тангар  ответил стремительным  выпадом,   Хенна   подставил   древко,
поворачиваясь грудью к Торину. Свет Адаманта ударил тому прямо в глаза,  и
в тот же миг выпущенная принцем Форве стрела вонзилась Хенне в грудь.
   Божественный лишь издевательски захохотал, выдергивая древко из раны.
   "Он что, неуязвим?..  Но  ведь  Олмер прошлый  раз   чуть  его  не
прикончил..."
   Тем не менее возня Хенны со стрелой дала Торину время прийти в  себя.
Охранники Божественного наседали с боков - там их встречали эльфы; вокруг
вождя тарегов возникло пустое пространство, но даже Фолко, Торин и  Малыш
сдерживали Хенну с огромным трудом.
   Не теряя времени, хоббит рванул из ножен  кинжал  Отрины. Чего ждать,
похоже, обычное оружие тут бессильно. И верно - Хенна  отбил древком  меч
Маленького Гнома, но короткая дата, продолжая атаку, ударила Божественного
в бок. В следующий миг лезвие кривого  клинка  Хенны скользнуло по ноге
Малыша. Мифрил выдержал - но вот сам Строри растянулся на земле.
   Фолко взмахнул рукой. Синие цветы на лезвии пылали;  сейчас, сейчас
зачарованное лезвие найдет цель,  и посмотрим  тогда,  поможет ли тебе
Адамант, о Божественнейший Хенна!
   Но у синего лезвия, оказывается, имелись  свои  собственные счеты  с
Адамантом. Хоббит целился в горло врагу, однако  клинок  почему-то ударил
намного ниже, острие высекло искры из блистающего  бока  дивного Камня.
Высекло - и бессильно скользнуло куда-то вниз, в темень, под ноги Хенне.
   Адамант внезапно залило алым - точно от гнева. Хенна с коротким криком
пошатнулся, из оставленной кинжалом Малыша раны на боку выплеснулась
кровь.
   Торин тотчас же рванулся вперед. Напрасно. Кривое лезвие Хенны  высекло
искры, соскользнув по боковине шлема. Оглушенный гном пошатнулся.
   "Он неуязвим! - мелькнуло в голове хоббита. - Адамант защищает его... а
Камню нипочем даже кинжал Отрины!"
   Форве тремя неразличимыми, сливающимися движениями послал сразу  три
стрелы - все напрасно. Он хотел ослепить Божественного, но, не долетев до
Хенны, древки вспыхнули - настолько яростно пылал Камень.


   Спина Олмера исчезла в крутящемся рыжем вихре. Не колеблясь, Санделло
шагнул следом, в последний миг ощутив вцепившуюся ему в локоть руку Оэсси.
Горбун усмехнулся, забыв даже о бушующем вокруг огне.
   Нельзя сказать, что они ничего не чувствовали. Было очень, очень, очень
жарко; мгновенно накалились доспехи. Шаг, другой, третий... но вот рычащее
пламя внезапно осталось позади, а на черной, обугленной земле стоял Вождь.
С печальной усмешкой он сказал вынырнувшим следом дочери и вернейшему из
сподвижников:
   - Сквозь огонь мы шли последний раз.
   - Что? - не поняла Оэсси.
   - Моя сила... она иссякает... - Олмер бледно улыбнулся. - Кто-то  точно
отмерил ее пределы... Строго для определенного дела...
   - Ты о чем, отец? - Оэсси заглянула  ему в  глаза.  Санделло  заметно
помрачнел.
   - Ни о чем, дочь, ни о чем. Идемте. Кажется, нам туда...
   ...Столкнувшихся с ними стражников Хенны рубили Санделло и Оэсси. Олмер
шагал, опустив голову, и, казалось, ничего не  замечал вокруг.  Губы  его
шевелились, шепча какие-то слова; в эти мгновения он как никогда напоминал
того, прежнего Вождя, который - уже не человеком  - вступал  в пылающий
эльфийский город.
   Впереди появились шатры.
   - Господин! Там... сражение! - Санделло обернулся к Олмеру.
   - Что ж, не удивлюсь, если наш храбрый половинчик раньше всех успел  к
сокровищу, - ровным голосом ответил Олмер. - Только это  уже не важно.
Удержите охрану на расстоянии... пока я буду говорить с Хенной. Долго  это
не затянется, я знаю. А вот потом...
   - Отец, ты говоришь - половинчик? Фолко? Но ведь у  него  полно всяких
эльфийских штуковин! Что, если Адамант достанется  ему?! -  не  выдержала
Оэсси.
   - Не достанется, - отрезал Злой Стрелок.
   Они тяжело дышали, стоя друг против друга. Бой окончился. Адамант гнал
людей  на  смерть, но не мог  прибавить им воинского  умения. Стражи
Божественного Хенны почти все были мертвы.
   Маэлнор сидел, зажимая рану. Между пальцев тонкими ручейками  струилась
кровь. Принц Форве кое-как замотал  рассеченный лоб  какой-то  тряпицей.
Оружие тарегов попятнало и остальных.
   Мифриловые  доспехи спасли   друзей,   но  сияющий  Камень   даровал
неуязвимость и Божественному. Раны на его  теле  остались  просто  алыми
росчерками - словно льющийся из кристалла пламень мгновенно прижег их.
   У хоббита остался один лишь меч. Кинжал Отрины валялся там  же, где  и
остальные метательные ножи, - под ногами хозяина Адаманта. Выбившийся из
сил Малыш и вовсе плюхнулся на землю, опираясь на  эфес  воткнутого  меча.
Лишь Торин оставался в боевой стойке, с топором наперевес.
   Хенна издевательски расхохотался, но хоббит явственно различил  в этом
смехе нотку  безумия.  Широкий клинок Божественного  со  свистом рассек
воздух...
   Как бы ни были  хороши  мифриловые  доспехи,  уязвимое  место отыщется
всегда.
   Первый удар Торин отразил. Малыш  вскочил,  поднимая  клинки... и  тут
внезапно раздался спокойный голос:
   - Сразись лучше со мной, Хенна.
   Божественный резко повернулся - и при этом  ловко сшиб Торина с  ног
хитроумной подсечкой.
   Шагах в десяти от него стоял Олмер. Справа замер готовый к бою Санделло
- правая рука на эфесе, левая держит меч за проушину возле острия. Слева -
Оэсси, перед грудью поднята легкая сабля.
   Хенна издал короткое рычание. Не обращая  более внимания на Фолко  и
гномов, он шагнул к Олмеру, поднимая над головой  свое  жуткое  оружие  -
Фолко назвал его про себя алебардой, хотя,  конечно,  на  те  алебарды,
которые ему доводилось видеть в Арноре или Гондоре, оружие Хенны походило
весьма мало.
   Уцелевшие прислужники Хенны вновь ринулись на Фолко и  его спутников,
бессмысленно жертвуя собой...
   Олмер не сдвинулся с места. Однако вновь, как и в  битве под  стенами
Серой Гавани, вперед шагнул Санделло, заслоняя собой Злого Стрелка.  Оэсси
прыгнула, оказавшись от Хенны слева.
   Божественный больше не смеялся. Широкое лезвие его  оружия  уже летело
вперед... но горбун, лишь чуть-чуть  повернувшись, как-то резко, косо
взметнул меч - и лезвие Хенны заскрежетало по кольцам  на  обухе оружия
Санделло. Полетели искры.
   Олмер молчал. Глаза его были закрыты. И Черный Меч без дела оставался в
ножнах.
   Горбун и Хенна бились молча. Божественный владел  странным, незнакомым
западным воинам искусством боя, но и Санделло, похоже, черпал  из  тех же
источников. Он не уступал противнику, и тому никак не  удавалось зацепить
верткого горбуна - лишь лезвие щербилось, скрежеща по кольцам обуха. Оэсси
ринулась было на Хенну сбоку - и тотчас же получила жестокий удар торцом
древка.  Несмотря  на  доспехи,  девушка   согнулась   пополам,  медленно
опустилась на колени, а потом с тяжким стоном завалилась на бок.
   Откуда-то к Божественному подоспело подкрепление, и Фолко не видел, как
Санделло удалось перерубить толстое  древко  в руках  Хенны;  однако  тот
ничуть не смутился. Обрубок превратился в дубинку, а сильно  укоротившуюся
"алебарду" Божественный теперь держал одной рукой.
   - Хватит, Санделло. Я готов, - негромко проговорил Олмер - и слова  его
услыхали все без исключения сражавшиеся.
   Острие Черного Меча смотрело в грудь Хенне.
   Однако горбун словно бы и не слышал слов Короля-без-Королевства.  И
тогда рука Олмера рванула его за плечо, без всякого сомнения отбрасывая  в
сторону...
   Черный  Меч описал дугу.  Клинки  сшиблись, в  землю   прянул  сноп
зеленоватых молний. Фолко показалось, что Меч Олмера закричал от ярости.
   Адамант на груди Хенны превратился в огненное облако. Уже не светящийся
Камень - но клуб гневного Света; лучи его стали стрелами. Сила потекла  к
лезвию меча в руке Божественного.
   Фолко невольно пошатнулся. Вновь, как и в битве у Серой Гавани, лицом к
лицу столкнулись два Начала... только на сей раз хоббит не знал, кому он
желает победы.
   А битва вокруг Хенны и Олмера мало-помалу стихала.  Опускали  оружие  и
тареги, и эльфы, и гномы. Вся, без остатка, сила Адаманта оказалась пущена
в ход против Черного Меча.
   А вдалеке  рухнула,  рассыпавшись  на  множество отдельных  пожаров,
подъятая магией Камня истребительная огненная стена.
   Вскочив на ноги, ринулся в бой Санделло - и отлетел,  натолкнувшись на
незримую преграду, как и Фолко с гномами тогда перед площадкой, на которой
столкнулись Король-без-Королевства и Кэрдан Корабел...
   А вокруг  холма,  где шло  сражение, стремительно стягивалась  тьма.
Однако... странно, там, в ее глубине, к холму мало-помалу приближались две
золотистые искры... что бы это могло быть?..
   "...И тогда из рядов  черного воинства вышел  человек,  без шлема,
русоволосый и русобородый..."
   "Битва продолжалась. Армия Света затянула прорехи в своих рядах".
   "Черный Меч был в его руке, на плечах - видавшая виды, не раз чиненная,
испытанная кольчуга. Не тварью из Мрака и Тьмы был он - живым, из плоти  и
крови, человеком..."
   Фолко видел, как призрачные армии разворачивались для последней битвы.
   "Он шел навстречу летящим прямо к нему всадникам и, казалось, усмехался
им прямо в лицо..."
   "Всадники оставались пока поодаль..."
   "...Вперед вырвалась воительница в сияющей броне, верхом на единороге,
и  между раздвоенного навершия ее копья  дрожало и  горело  маленькое
солнце..."
   "Да! Она! Та самая, что  почудилась  хоббиту в  небе  над гибнущим
эльфийским городом! Белый единорог! И двузубое странное копье  в тонкой
руке, копье, увенчанное маленьким солнцем!.. Во весь опор неслась всадница
к замершему Олмеру; Черный Меч замер, готовый и атаковать, и защищаться".
   "...Я не хочу убивать тебя... - имя затерялось в громе битвы".
   И на сей раз имя прекрасной всадницы осталось неведомым.
   Черный Меч ударил - только  на  сей раз  его лезвие рассекло древко
солнечного копья. Конь на всем скаку  опрокинул Олмера наземь;  издав
сдавленный вопль, Злой Стрелок рухнул,  но  рука  его намертво стиснула
пылающий шар.
   Морок исчез.
   На опаленной молниями земле ничком лежал Божественный Хенна, а над  его
телом, пошатываясь, стоял на коленях Олмер, сжимая вожделенный Адамант.
   Все последующее произошло настолько быстро, что никто  не  успел даже
шевельнуться.


   МИЛЛОГ

   В вершину холма непрестанно били  молнии. Горели шатры, но каким-то
тусклым, слабым, чадящим пламенем. На земле лежали тела - много  тел.  Пес
выл и жался к ногам ховрара.
   - Иди вперед, - услыхал он. Женщина замерла,  и ее дивные золотистые
волосы струились под дыханием невесть откуда взявшегося ветра. -  И не
забудь про меч!
   На поясе ховрара и впрямь висел короткий меч, откованный  кузнецом  его
племени. В клинке не было ничего особенного,  кроме одного -  он  был
ховрарским.
   Следом  за  Миллогом  увязался  и пес. Сзади, шагах  в десяти,  шли
золотоволосая и ее спутник.
   Ховрар шагал, почти ничего  не  видя  перед собой. Нечто  куда  более
сильное, чем воля бывшего сборщика податей, влекло его вперед. Вскоре он
увидел застывших  на  вершине холма  людей (казалось, они  только  что
сражались) и...
   Тот, чья рука держит нечто сияющее! (Что именно - неважно.)
   Это... Это же Серый! Самоубийца, последние слова которого были обращены
к нему, Миллогу!
   "Вот я и нашел тебя, - с искренним облегчением подумал ховрар. - Сейчас
я тебя прикончу, и все будет хорошо".
   Серый медленно выпрямлялся, неотрывно глядя на светящийся предмет  в
своей ладони. К нему шагнул странного вида горбун с широким кривым мечом,
очень похожий на... Но Миллога уже ничто не могло остановить.  Без всяких
хитростей и уловок он шагнул в круг света и замахнулся мечом.


   ФОЛКО

   Откуда  взялся  этот  странный, дикого,  изможденного  вида  человек,
облаченный в жалкие лохмотья, что заменяли ему одежду?  Почему  никто не
заметил, как он оказался рядом?..
   Первым меч в руке чужака заметил, конечно же, Санделло. Горбун рванулся
наперерез, уже поднимая собственный клинок для неотразимого  удара,  но...
Чужак  лишь  небрежно  отмахнулся  коротким  широким мечом  - и  горбун,
пошатнувшись, рухнул навзничь. Он остался жив и невредим, но единственное
мгновение, в которое он еще мог остановить пришельца, упущено.
   Олмер по-прежнему смотрел на Адамант.
   Выйдя из оцепенения, Фолко рванул было с плеча  лук -  но  колчан  уже
давно опустел, и гнезда метательных ножей на перевязи - тоже.
   Злой Стрелок повернулся только  в последний  миг.  Мельком глянул на
занесшего меч Миллога... и хоббит готов был  поклясться, что  лицо  Злого
Стрелка исказил самый настоящий ужас.


   ПОСЛАННИК ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

   Он узнал его тотчас. Да, да, конечно. Он видел этого несчастного  возле
явившихся из Валинора.
   "Они думали, что прикончили меня... они ошибались".
   Но зато они позаботились прихватить с собой Погибель Олмера. Да, именно
Погибель Олмера. Тот, кому всемогущей Судьбой предопределено убить его.  И
если это так, то будь он хоть безоружным и беззащитным  мальчишкой  - он
свалит опытнейшего воина, и никто не в силах будет ему помешать.
   Посланник видел, как взлетел меч, видел, как Олмер  попытался вскинуть
свой Черный Меч для  защиты, но острие неожиданно зацепилось за пояс
лежащего Хенны -  и клинок опоздал. И  тут откуда-то  сзади вылетела
стремительная серая молния.
   Пес. Обычный пес, каких полно в людских селениях. Не  маленький,  но  и
далеко не из самых крупных. Он прыгнул прямо на спину замахнувшегося мечом
человека - мощные челюсти сошлись на шее Погибели Олмера...
   Человек закричал. Однако меч его ударил не пса - тогда, быть может, еще
оставались шансы выжить, - а начавшего подниматься  с колен  Олмера. По
самую рукоять погрузился клинок  в грудь  Злого Стрелка... вырвался из
раны... и только потом ударил пса в бок.


   ФОЛКО

   Рухнули все трое - Олмер, чужак  и перекусивший чужаку шею  пес.  В
следующий миг хоббит оказался уже  у Адаманта...  по-прежнему чистого,
незапятнанного кровью Адаманта, зажатого в неподвижной руке Олмера.
   Слуги Божественного, подвывая,  бросились   бежать.   Их  никто  не
преследовал.
   - Стойте! - прозвенел внезапно чей-то властный,  повелительный голос.
Фолко вмиг охватило какое-то странное оцепенение...  пальцы  тянулись,
тянулись к Адаманту - и никак не могли дотянуться.
   Санделло и Оэсси тоже разом кинулись вперед - но не к  Адаманту, а  к
поверженному Олмеру. Но, опередив их, первой у тела оказалась иная пара  -
настолько странная, что Фолко, увидев их, от изумления  даже  позабыл об
оружии.
   Золотоволосая, молодая и прекрасная, несущая  на  челе  поцелуй Вечной
Весны, и ее темнокудрый спутник - воплощение Силы. Невредимыми прошли  они
мимо эльфов Форве, мимо гномов, даже мимо горбуна с Оэсси. Тонкие мягкие
пальцы коснулись  Адаманта. По телу Злого  Стрелка прошла   внезапная
судорога.
   "Они  забирают  Адамант!  Кто они?.. Зачем?.. Куда?.." -  суматошно
метались мысли хоббита. Он уже выпрямлялся, сжимая в одной руке эфес меча,
а в другой - поднятый с земли кинжал Отрины, когда из мрака  за  спинами
гномов внезапно вынырнула коренастая и мощная фигура с длинным бердышом  в
руках...
   Хоббит  разинул рот, потому что  уже почти  десять  лет не числил
новоприбывшего среди живых.
   - Отдай! - гаркнул Наугрим, взмахивая оружием. - Я отнесу ЭТО Великому
Орлангуру!
   На прекрасных лицах его противников отразилось легкое удивление.
   Бердыш со свистом рассек воздух... и был со звоном отбит  в сторону  -
темноволосый мужчина небрежным движением вскинул длинный и тонкий меч.
   Перстень на руке хоббита внезапно сделался нестерпимо горячим. Радужный
мотылек рвался из каменного плена, словно хотел помочь.
   Пришло время выбирать,  мастер  Холбутла, подумал  хоббит. Наугрим...
неважно, откуда он взялся. Его слова: "Я отнесу ЭТО Великому Орлангуру..."
То, что сделал бы и он, Фолко...
   Как долго тянутся секунды!
   Радужный мотылек в один миг оказался возле сына Синего Мага.  Да. Он
говорит правду. В сердце его и глазах нет лжи. Он отдал  бы  Адамант Духу
Познания...
   Но, может, эти двое тоже...
   Золотоволосая заговорила на Всеобщем  Языке,  звонко  чеканя  слова.  И
заключенная в ее словах сила заставила всех опустить оружие.  Всех, даже
неистового Наугрима.
   - Осколок Чаши, той, что хранила в себе Первозданное Пламя, то самое,
что дарило некогда  Свет  Средиземью! Он вернулся к  нам сквозь тьму
бессчетных веков! Лишь один  Предвечный  Король, восседающий  на  вершине
Таникветила, властен распоряжаться им. Дайте  нам дорогу!  Мы  уходим  в
Валинор. Человек по имени Олмер исполнил свой долг.  Ему дарованы были
силы, чтобы справиться с именовавшим  себя  Хенной. А  нить  его судьбы
оборвал тот, кому назначено было стать Погибелью Олмера... Пред  начальный
Свет отправится в Валинор... чтобы, когда  минует  День  Последней Битвы,
Великая Музыка сопровождалась бы лучами этого Истинного Света!
   Все оцепенели. Выходит, они зря боролись?..


   Далеко-далеко на северо-восток от Харада тот, кого  Смертные  именовали
Духом Познания, тоже услыхал эти слова. Но, кроме них, он видел  и слышал
также многое другое. И в пределах этого мира, и за его пределами.
   "Они не вняли мне".
   Прокатился мягкий, очень-очень дальний гром.
   "Пора. Равновесие рушится".
   Глаза Дракона внезапно сделались алыми.
   Золотые крылья развернулись.  Тело  взвилось  над землей.  Застонал
беспощадно рассекаемый воздух: оставляя за собой огненный росчерк в темном
небе, Дракон мчался на юг.
   Кости Земли дрожали и покрывались паутиной трещин на его пути.  Но  это
уже ничего не значило.
   Он должен успеть.  Успеть  прежде, чем  оттуда, из-за  непознаваемых
пределов этого мира, придет убийственный ответ. И неважно, что  именуемые
среди эльфов Валар здесь ни в чем не виноваты. Они послали своих  слуг...
но, даже овладев Адамантом  через руки Олмера,  они разрушили  хрупкое
Равновесие, что  установилось  после гибели Мертвецкого  Кольца. И  это
значит, что Адамант более не может оставаться в этом мире.
   Огненная черта наискось перечеркнула небо. Он услышал знакомый голос,
сейчас полный сдержанного торжества.
   - Ты не забыл, что ныне уязвим, о Тень Врага?
   - Не забыл.
   Внизу промелькнули мордорские хребты.
   - Тогда остановись.
   - Никогда.
   - Ты не боишься быть извергнутым во Тьму Внешнюю?
   - Размышлять я смогу и там.
   - Но мы способны на большее.
   - Сие мне ведомо.
   Вот и Харад. А вот и...
   - Остановись!
   Дух Познания не ответил. Он очень спешил. И все-таки - не успел.


   - Сладкие словечки! - яростно прогремел Наугрим. - Вы хотите  приберечь
все для себя и не знаете, что произойдет, останься эта вещь в Мире!
   Золотоволосая усмехнулась.  Ее  спутник шагнул вперед,  опуская меч,
словно вокруг уже никого не осталось.
   И тогда залитое кровью тело Олмера шевельнулось. Пальцы стиснули Черный
Меч. А миг спустя, сбросив тела бедняги Миллога  и пса, отомстившего за
господина, Злой Стрелок поднялся.
   - Повернись, - прохрипел он.
   Дивный клинок черноволосого посланца ответил  вместо  слов. Взметнулся
Черный Меч. С криком рванулась вперед Оэсси, за ней - Санделло.
   - Стойте!.. - Олмер пошатывался,  но  глаза горели таким  огнем,  что
казалось - в них сейчас заключен весь Свет Адаманта. - Это... поединок!
   Вокруг посланцев Валинора сомкнулся круг. Фолко, Торин, Малыш, Наугрим,
Форве и его эльфы...
   - Поединка не будет, -  прозвучал ясный, чистый голос  золотоволосой
красавицы. - Ты мертв, Олмер, и Дверь Ночи уже распахнута  перед тобой...
Что же до тебя, Форве, - стыд и позор тебе! Ты должен помочь нам! Освободи
дорогу!
   Эльф не ответил. У  него  не  осталось  времени.  Потому  что Олмер,
шатающийся, с глубокой раной на груди, больше не стал мешкать.
   Черный клинок столкнулся с серебряным.
   Остальным оставалось только ждать. Из-под воли  Олмера  не  вышел даже
Санделло - бледный, до крови  закусивший  тонкую  губу  Санделло, само
хладнокровие!
   "Поднять оружие на посланцев Валинора... В  уме ли ты,  хоббит?!  Ты,
сражавшийся вместе с Перворожденными на стенах Серой Гавани?.."
   "Но они ушли с этих стен. Они уходили за Море, а сражались люди".
   "И что, это повод, чтобы теперь повернуть против них оружие?"
   "Быть может".
   "Но почему ты так уверен, что Адамант не должен попасть  к ним? Быть
может, это лучше... лучше для всех?"
   "Если Камень останется в пределах этого мира - быть беде. Валар и эльфы
слишком любят прошлое. А Свет из него, бывает, становится Злом".
   "И ты станешь убивать во имя?.."
   "Постараюсь обойтись без этого".
   Черный Меч, казалось, живет своей собственной жизнью. Истекающее кровью
тело Олмера, похоже, лишь поддерживало его в воздухе. Было такое чувство,
что Меч встретил наконец своего кровника... и теперь уже не отступит.
   Но что будет, если здесь прольется кровь посланцев Валинора?!
   Меч потянул израненного Олмера в атаку. Прянул черной молнией, пробивая
защиту, - и темноволосый глухо вскрикнул,  зажимая рану в  левом плече.
Однако правая рука его  мгновенно ответила стремительным  выпадом -  и
серебристый клинок вторично пронзил грудь Злому Стрелку.
   Фолко сорвался с места. Адамант не должен остаться в этих руках! Они,
они подстроили все это,  они ловко  расправились  с Олмером  руками  его
несчастного убийцы, руками его Погибели, - и вот теперь добили.
   Олмер пошатнулся и тяжело упал на одно колено. В следующий  миг клинок
хоббита скрестился с серебряным мечом темноволосого воителя. Рядом с Фолко
очутился Санделло, следом за горбуном спешила Оэсси...
   Но всех опередил Наугрим. Его чудовищный бердыш уже взлетел для удара -
но серебряный меч, отбив первый выпад хоббита, легко, словно горячий  нож
масло, пронзил горло подгорному воителю.
   Руки темноволосого наделены были  чудовищной, неправдоподобной силой.
Когда клинки столкнулись, хоббита отбросило на спину... и  это,  наверное,
спасло ему жизнь.
   Наугрим зашатался. Из раны волной выплеснулась кровь... такого не
бывает, чтобы из перебитых жил хлестали фонтаны на десяток футов... алая
струя щедро оросила сам Адамант.
   Рука Фолко подхватила валявшийся в грязи кинжал Отрины. Клинок словно
бы сам собой оказался именно там, где нужно... и в следующий  миг хоббит
метнул дивное оружие, целясь в руку золотоволосой  - в  ту, что  держала
окровавленный Адамант.
   И второй раз за один день кинжал подвел своего хозяина. Он вырвался из
скользких от крови пальцев хоббита чуть раньше, чем нужно... и безошибочно
нашел горло золотоволосой.
   Мука исказила божественно прекрасное лицо.  Тонкие  руки  взлетели  к
ране... Адамант упал наземь.
   - Как глупо... погибать от руки половинчика... - успели прошептать ее
губы.
   Темноволосый с криком рванулся к падающей спутнице - и бердыш в  руках
Наугрима перерубил ему ноги. Последнее усилие,  верно,  высосало  остатки
жизни из тела Черного Гнома  - он захрипел,  уронил  голову, глаза  его
остекленели.
   Темноволосый бился на земле, из обрубков ног хлестала кровь...  он  еще
пытался ползти, но тут расчетливый удар Санделло прекратил его муки.


   Еще в полете он понял, что опоздал. Кровь посланцев Валинора  пролилась
на Адамант... хуже этого ничего уже  не  могло быть.  Это означало,  что
оставался один-единственный выход.
   Он сложил крылья, камнем падая к земле. Глаза слепил блеск  Адаманта,
тесная кучка Смертных и Бессмертных стояла вокруг лежащего на земле Камня.
Один - сидел, и слуха Великого Орлангура достиг сдавленный стон.


   "Я убил ее, - с трудом сдерживая слезы, повторял про себя хоббит. -  Я
убил ее. Почему, почему моя рука дрогнула?.."
   - Потому что иначе Адамант остался бы в Мире... и очень  скоро ты бы
убедился: нынешняя сила Валар - ничто по сравнению с его мощью.
   Хоббит невольно поднял голову.
   Золотой Дракон спокойно складывал крылья.
   - Не плачь. Они же бессмертны. Недолго станет удерживать их Мандос... А
вот нам надо спешить. Кровь Валинора, пролитая здесь, ускоряет ход грозных
событий. Времени осталось совсем мало.
   - Но... что же будет? - осмелился задать вопрос принц Форве.
   Четырехзрачковые глаза пылали алым.
   - Предвечный Свет Адаманта вызвал к жизни могучие Силы Внешней  Тьмы.
Могучие и слепые. Они в чем-то подобны океанским валам... но только на них
нет Ульмо, что мог бы утишить  их  ярость. Десять лет  назад мужество
преградивших дорогу Олмеру спасло мир от Дагор Дагоррата... а  вот теперь
предотвратить его не в силах даже я. Если Адамант  останется...  Единому
придется лишь осуществить - до срока! -  свой  замысел о  Второй  Музыке.
Выход у нас  один: прорваться к  Двери Ночи...  и выбросить  туда  это
сокровище.
   - Но в прошлый раз ты говорил... - начал было принц.
   - Да, да, я говорил о Мелкоре. Связанный, он ждет своего часа в мировой
бездне... но, если Свет Адаманта останется здесь, Мелкор сгинет вместе со
всеми. Мы не можем бросить Камень в Ородруин - подземное пламя  для него
ничто. Мы вообще не можем его уничтожить.
   - Но... что же это? - выдавал из себя Малыш. - Что за напасть?..
   - Когда-то Адамант был  лишь  частью  Великой Чаши,  в которой  пылал
Негасимый Огонь, что дарил Свет юному Средиземью. И - впитал в себя Силу
этого великого Огня. В день, когда рухнули Столпы  Светочей, разбились  и
Чаши.  Разбились -  но  не  перестали существовать,  ибо нет  в  мире
чародейства, способного на такое. И вот один из осколков судороги земной
тверди выбросили на поверхность...
   - А остальные?! - разом вскричали Фолко, Санделло и Форве.
   - Остальные... Остальные лежат, погребенные в недрах Арды.
   - Но почему же нам надо уничтожить только один? - прохрипел Санделло.
   - Потому что до остальных нам не добраться. И они не проявляют  себя  -
они словно бы погружены в вечный сон. А пламень этого Камня... пробудился.
И Хенна, на горе свое, решил, что настал час ему овладеть всем миром...
   - А... ты... можешь... спасти... Олмера? - по-прежнему хрипло выговорил
Санделло. Оэсси-Тубала тихонько плакала над телом отца.
   - В этом мире - нет, - последовал ответ. -  Валар щедро  напитали  его
силой... необходимой, чтобы справиться с Хенной, которому Адамант  даровал
почти полную неуязвимость. Сила эта растрачена, но душа Олмера пока не
рассталась с плотью. И если нам удастся...
   - Что нужно делать?! - вскричал горбун.
   - Нам надо к Морю. Там вы сядете  на  корабль...  и мы отправимся на
Запад. У нас нет времени... и я сам стану парусом на "Скопе".
   - Но, Великий... - подал голос Фолко. - Ты так  красно  говорил нам...
десять лет назад... что не вмешаешься в войну...
   - А теперь я вмешался и стал уязвим, приняв вашу  сторону.  В Валиноре
нас ждет жестокий бой... но об этом пока лучше не думать. Там  не  помогут
армии! Кто согласен идти туда? Предупреждаю, дороги назад может не быть.
   - Я! - Санделло шагнул вперед.
   - И я! - прозвенел дрожащий от слез голос Оэсси.
   Фолко, Торин и Малыш переглянулись. Похоже, погоня за Адамантом грозила
увести их  очень далеко от Средиземья...  так далеко,  что уже  и не
вернешься...
   - Н-надо... - с трудом проговорил Фолко. Ему вдруг отчаянно захотелось
домой.
   - Ты добыл Адамант, - вновь заговорил Великий Орлангур, глядя прямо  в
глаза хоббиту. - Твой клинок оборвал жизнь... той, чье имя тебе  лучше не
знать. Тебе, и больше никому, хранить его.
   - Тогда... я иду, - решился Торин.
   - Куда двое - туда и третий! - легко пожал плечами Малыш.
   - А Эовин? - спросил друзей гномов Фолко. Перед  боем  они оставили
девушку в лагере их войска... - Что с ней, жива ли она?..
   Великий Орлангур медлил одно мгновение, не больше,  прежде  чем дать
ответ.
   - С  ней все  в порядке. Воинство Хенны  рассеялось...   эльдринги
возвращаются к лагерю.
   - А наше войско? - тотчас спросил горбун.
   - Ждет своего предводителя. - Хоббиту послышалась неприкрытая насмешка
в голосе Духа Познания. - Не тревожься, достойный Санделло,  в его  рядах
есть человек... который выведет ратников из Харада.
   - Это кто же? - Горбун вытаращил глаза.
   - Его зовут Эодрейд из рода Эорлингов.
   Фолко и гномы только и могли, что разинуть рты.
   - Ты уже не можешь  думать  о них, -  заметил Золотой  Дракон, видя
колебания Санделло. - У тебя - иной путь.
   Все это время эльфы угрюмо молчали.
   - А что мы можем сделать против всей Силы Валар? -  поинтересовался
Малыш. - Разве мы стали равными Богам? Можем прожигать скалы взглядом  или
менять русла рек одним мановением руки.
   - Нет, вы не стали равными Богам. - Дракон отвечал серьезно,  точно не
заметив насмешки. - Но выбирать не приходится.  Я постараюсь удержать
Валар... а вам придется иметь дело с их слугами.
   - Это с кем же? - подозрительно скрипучим голосом поинтересовался принц
Форве.
   - Боюсь, что с твоими сородичами, достославный принц, - скучным голосом
сказал Дракон. - Ваниар, Телери... быть может, и Нолдор...
   - Мы... не можем поднять оружие на тех, кто одной крови  с нами...  -
сдавленно пробормотал Маэлнор.
   - Тогда оставайтесь здесь, - спокойно отозвался Дух Познания.  - Все,
время истекло! Раскрыв вам все, я лишний раз подтолкнул Весы...  Но  иного
выхода нет.  Адамант достался нам  дорогой ценой, очень  дорогой...  -
Когтистая лапа указала на бездыханного Наугрима. - Его уже не спасет даже
Дверь Ночи...
   - Надо похоронить павшего! - тотчас воскликнули Торин и Малыш.
   - Мы похороним... по обычаю Сожженных Гномов, - проговорил Дракон.  -
Невысоклик Фолко! Отдай приказ Адаманту.
   - Я? - растерялся хоббит.
   - Ты, ты! Вспомни - вы сражались  рука  об  руку. Так  неужели же ты
откажешь былому соратнику в последнем долге?
   - Но я... не владею магией Камня...
   - А думаешь, ею владел Хенна? Просто думай о том, что нужно сделать...
и все. Да поторапливайся!
   Фолко поднялся. Покрытый теплой кровью Адамант мягко светился. "Что же
мне делать с тобой, смертоносная игрушка Богов? Ну же, не тяни,  Наугрим
ждет огненного погребения, достойного Сожженных Гномов!"
   Камень отозвался тотчас. С одной из его граней сорвалась  слепяще-белая
молния; яростный огонь в мгновение ока охватил тело Наугрима,  превращая
его в пепел, не оставляя ничего, даже  мифрила и  стали доспехов.  Огонь
пожирал землю; прикрываясь руками  от  нестерпимого  жара, все  отступили
подальше - все, кроме Фолко и самого Орлангура.  Вместе  с телом  Черного
Гнома обратились в пепел тела посланцев Валинора и Миллога со псом...
   Фолко показалось, что мелькнула какая-то тень, когда огонь добрался до
трупа собаки, и еще хоббит заметил странное выражение  в глазах Великого
Орлангура...
   Пламя прекратило бушевать, лишь когда на месте пожранной вершины  холма
остался только голый камень.
   - А теперь - в путь! - скомандовал Великий Орлангур. -  Взбирайтесь на
меня. Я домчу вас до побережья... и вернусь за остальными.
   - Неужели Дух Абсолютного Знания осквернит себя... - начал было Форве,
но Золотой Дракон с неожиданной резкостью оборвал принца:
   - Сегодня такой день, когда пришло время о многом забыть!.. И скажи же
наконец свое слово, принц!..
   Эльфы помрачнели еще больше.
   - Мы готовились к походу в Валинор... но не думали, что  это случится
так скоро. - Форве опустил голову. - Я не могу неволить никого из моих
спутников... но сам я пойду до конца. Если мы падем - пусть кара обрушится
на меня одного.
   После этих слов Амрод, Маэлнор и Беарнас решили последовать за принцем,
несмотря на свои раны.
   Великий Дракон протянул хоббиту страшную на вид лапу.
   - Нам пора, - просто сказал он. - Мы должны идти все вместе...
   Упруго ударил в лицо теплый ночной воздух. Вместе с Фолко, естественно,
отправились Торин и Малыш.
   - К лагерю! - крикнул Фолко.  У хоббита  замерло сердце,  перехватило
дыхание; ему казалось, что он вот-вот сорвется и полетит вниз. -  Там же
Эовин!
   - Ты уверен, что она захочет покинуть Рохан? -  Дракон  покосился на
хоббита.
   - Нет! Но не бросать же ее!
   - Конечно, нет. Но ведь я не зря говорил тебе об Эодрейде. Он бежал из
Рохана, примкнул к эльдрингам и, сам того  не  желая,  оказался  в войске
Олмера. Потомок Боромира уходит из этого мира,  его армия  осталась  без
вожака... Эодрейд не упустит своего. Может, оставить девушку с ним?
   - Нет! - вырвалось у хоббита, и, смущенный собственной горячностью, он
поспешно добавил: - Надо ведь... ее сперва спросить...
   - Я знаю ее ответ, - с грустью, как показалось хоббиту, ответил Великий
Орлангур, внезапно нырнув к земле. Фолко осторожно наклонил голову -  они
опускались возле лагеря эльдрингов... Фарнак сумел  отвести уцелевших  к
лагерю.
   Старый тан лишь обмер, увидев в руках хоббита лучащуюся драгоценность.
   "Чтобы вознаградить эльдрингов, я отдам им несколько харадских кладов",
- вспомнил хоббит слова Великого Орлангура.  Золотой Дракон опустился  в
некотором отдалении от лагеря, чтобы не пугать своим видом воинов. Торин и
Малыш увлекли Фарнака в сторону, а хоббит помчался разыскивать Эовин.
   Завернутый в плащ, Адамант жег  ему руки даже сквозь ткань, сквозь
латные рукавицы.
   Он нашел Эовин стоящей на самом краю лагеря. Стиснув  кулачки,  девушка
неотрывно смотрела туда, где над лесом только что опало огненное зарево.
   Фолко негромко окликнул ее. Эовин повернулась так резко, что золотистые
волосы взметнулись,  окутывая  ее; с  губ девушки  сорвался  тот вечный
возглас, каким встречают жены и невесты вернувшихся с поля брани бойцов:
   - Вернулся!..
   Наверное, она тут же бы и кинулась на шею Фолко - если бы не Адамант.
   - Удалось... - пролепетала Эовин, не сводя взора с Камня. - А куда же
теперь, мастер Холбутла? К Ородруину?
   - Нет, Эовин. - Фолко чувствовал, как у него перехватывает  горло.  Что
он делает, куда, зачем уходит? - Дальше. Гораздо дальше.
   - Куда же?
   - За Море. В Валинор! И... и еще дальше.
   Она молчала. По ввалившимся от тягот  походной  жизни щекам  беззвучно
катились слезы. Эовин поняла все сразу.
   - Я с тобой. Я от тебя теперь никуда. Ты слышишь?! -  На  сей раз  она
забыла назвать хоббита мастером Холбутлой.
   Они похоронили павших. Тела Вингетора  и Рагнура  исчезли в  пламени
доброго погребального костра; эльдринги верили, что  души  отправляются  к
Морскому Отцу, если не слишком огорчали его при жизни.
   Фолко не плакал.  Глаза его  оставались  сухи. Ему  не  первый  раз
приходилось хоронить друзей  и соратников.  Вот и  в теперешней войне.
Хьярриди... Рагнур, спасавший их в  странствиях по Хараду...  Вингетор,
одним из первых разглядевший опасность, что  катилась  с Юга. А  сколько
друзей пало до этого... Теофраст, Атлис, Рогволд... Теперь к ним добавился
еще и Наугрим...
   Потери, потери, потери... Сколько их  еще потребуется, пока ядовитый
пламень Адаманта не перестанет выжигать многострадальную землю?




ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   МАРТ, 3, ХАРАДСКИЙ БЕРЕГ

   Они стояли на палубе "Скопы". Небольшой кораблик погибшего  Вингетора
опустел. Эльдринги присоединились к дружине Фарнака - покидать этот мир до
срока они не жаждали.
   Фолко замер на корме, неотрывно глядя на покрытый зарослями берег.
   "Прощай, Средиземье. В  странной  компании  покидаю я  твои  берега...
Раненый Олмер, злейший враг, Оэсси-Тубала, которая, боюсь, еще не оставила
мысли вспороть мне живот, Санделло, чья рука едва  не  отправила меня за
Гремящие Моря... И - эльфы принца Форве!"
   - Мы прикованы к этому миру, Фолко, - словно подслушав  мысли хоббита,
негромко заметил принц. - Создатель дал нам бессмертие... но обрек  вечно
оставаться пленниками Арды. В Залах Мандоса ждет Второй Музыки много моих
товарищей... Я хотел бы заглянуть к ним, не расставшись притом с телом.  -
Он усмехнулся. - Говорят, там  по  сю  пору  пребывает великий  Феанор...
Славно было бы потолковать с ним!
   - Если мы дойдем до этих самых Залов, у нас будет хватать иных забот,
эльф, - раздался холодный голос Санделло.
   Форве повернулся, с невеселой улыбкой глядя на горбуна.
   - Наши заботы кончатся на берегу Амана, воин.
   - Почему? - удивился хоббит.
   - Неужели ты думаешь, что Силы Мира позволят нам  запросто  разгуливать
по Валинору? Не удивлюсь, если они встретят нас еще у  Одинокого Острова.
Все решится задолго до Залов Мандоса, Фолко.
   - И ты думаешь, мы сможем сразиться с Тулкасом?
   - Нет, мой добрый хоббит, нет. Насколько я понял, всех Валар возьмет на
себя Золотой Дракон... хотя это грозит ему гибелью. На нашу долю останется
лишь донести Адамант до Двери Ночи... а что будет дальше,  не  знает даже
Эру.
   - Мы не скрываемся, - заметил Санделло. - Что, если враг упредит нас  с
ударом?
   Форве пожал плечами.
   - Будем надеяться, это произойдет где-то на остатках Прямого Пути...  И
силы Эру хватит на то, чтобы обратить Адамант в ничто.
   - Что-то мне это не слишком нравится, - холодно усмехнулся горбун.
   - Выбирать не приходится, - пожал плечами Форве.
   Их разговор прекратился сам собой.  Над лесом  возникла  стремительная
крылатая тень, рассветный луч  дробился  и блистал  на  золотых чешуйках
Великого Дракона.
   - В путь! -  раздался  его мощный голос. Раньше Орлангур говорил,
обращаясь к каждому мысленно, теперь слова его звучали как обычно.
   - Ну, по последней! - Малыш опрокинул в рот содержимое кружки. Опустела
последняя засмоленная бочка, доставленная из Гондора. -  Долгонько небось
теперь не отведаем...
   Торин хранил молчание.
   Гномы,  хоббит,   Эовин,  Санделло,  Оэсси,   бесчувственный  Олмер,
по-прежнему пребывавший  между жизнью и  смертью,  принц Форве, Амрод,
Маэлнор и Беарнас - вот и  вся рать,  что отправлялась брать  приступом
твердыню Богов! Правда, еще был Великий Орлангур; Фолко  хотелось  верить,
что это уравнивает шансы.
   Золотой Дракон тяжело опустился на воду перед носом "Скопы", и  корабль
заметно качнуло. На мощной шее  Орлангура хоббит увидел темное кольцо
хомута.
   - Канаты! - скомандовал Дух Познания, подплывая ближе. - Пора выжать из
этого тела все, на что оно годно...
   К хомуту привязали шесть толстенных, в  руку, витых  из  китовой кожи
канатов. Орлангур повел шеей, проверяя надежность узлов.
   - Готовы? - глухо прозвучал его голос. -  Мы  уходим  из  Средиземья.
Обратной дороги не будет. Правда,  может,  скоро появится еще  один
спутник...
   Никто не ответил. Только Эовин чуть заметно вздрогнула, да плечо ее еще
крепче прижалось к плечу хоббита.
   - Скажи... скажи нам, когда мы вступим на Прямой Путь...  - неожиданно
попросил Малыш.
   - Хорошо,  - кратко молвил Дух  Познания, одним  мощным  движением
разворачивая крылья. В следующий миг Золотой Дракон взмыл  над водой  -
канаты напряглись, под носом "Скопы" вскипел бурун, и  кораблик  быстрее
штормового ветра помчался  вперед. Весла  и парус  были  заблаговременно
убраны,  отправившимся в  путь  оставалось  лишь   молча   смотреть  на
стремительно тающие вдалеке очертания Харадского берега.
   Хоббит услыхал, как Санделло скрипнул зубами.
   Эовин тихонько плакала.


   По палубе гулял жестокий ветер. Золотого Дракона несли вперед не крылья
- никакие крылья и никакие мышцы не смогли бы даровать такой  быстроты  -
Духа Познания мчали иные Силы. Нос  корабля утопал в  белой пене.  Они
мчались на Запад.
   Вот и все. Позади Средиземье. Наверное, смуглый кхандец Рагнур, будь он
жив, изрек  бы  какое-нибудь  соответствующее случаю четверостишие. Но
Рагнура уже давно не было в живых, а у хоббита язык присох к небу.
   Вот и все.  Позади  Средиземье. Не доставшееся  Иномировой  Тьме, не
доставшееся Вечному Свету... Не затопил его  мрак, не исчезла  суша  под
гневными волнами моря; возник новый, истерлингский Арнор, но сохранился
старый Гондор, и, провидел Фолко,  рано  или поздно короли Минас-Тирита
отстроят свой город (хотя, конечно, не видать ему  прежней роскоши  и
славы!) и начнут Войну за  Восстановление, пытаясь  вернуть себе старые
земли  державы Арагорна...  Рохан будет  восстановлен, и  Эодрейд,  не
сомневался хоббит, еще вернет себе трон.  Мало-помалу научатся находить
общий язык и хазги, и хегги, и ховрары, и роханцы, и обитатели сумрачного
Дунланда, и даже арки. Создадут свое королевство  дорваги,  залечит раны
Харад, и даже несчастные тареги,  милостью  Хенны брошенные  в огненную
мясорубку, сумеют вернуться к нормальной жизни. Все  вновь пойдет как  и
прежде. Только воинов, стоящих сейчас  на  палубе  "Скопы",  в Средиземье
больше не будет.
   Фолко тряхнул головой. Вот почему так терзались эльфы! Нельзя смотреть
назад - пусть даже на прекрасное прошлое. Скорбеть об утраченной Блаженной
Земле нельзя, тогда уж лучше сразу броситься на меч. Надо смотреть вперед
- хоть там и собираются грозные тучи.
   Никто не произносил ни слова. За  их  спинами над  туманным  восточным
горизонтом поднялось солнце, но оно, похоже, не поспевало  за  стремглав
несущимся Орлангуром. Кругом расстилалась одна лишь серая морская гладь.
   Хоббит по-прежнему с трудом верил в происходящее. Они мчатся в Валинор!
К загадочному Тириону, к трону самого Манве... туда, где обитает Наивысшая
Сила этого мира, Сила, пред  которой ничто  вся Мощь Саурона  или даже
Моргота. И они бросили вызов этой силе... непобедимой, неодолимой Силе...
   "Но, быть может, все еще закончится миром?  Мудрые, благородные  Валар
согласятся открыть для них Дверь Ночи...  и зловещий камень полетит  в
вечную бездну. А потом... потом все будет необычайно хорошо".
   "Вспомни Эарендила. Ему не позволили вернуться назад, в Смертные Земли,
хотя он был послом Двух народов. Его домом стала палуба. Едва ли позволят
вернуться и вам... даже если все будет так, как тебе кажется".
   "Но что они могут с нами сделать? Убить?"
   "Зачем? Не надо никого убивать. Хватит и вечного плена. Подобного тому,
в котором пребывает Ар-Фаразон и его воинство, дерзнувшее ступить на земли
Амана. И что-то не сильно верится в благородство Валар, после того как они
утопили Нуменор, не разбирая правых и виноватых..."
   "Но Элендил..."
   "Элендил - да. А  дети  и женщины  Нуменора? Нерожденные  младенцы  в
материнских утробах? Чем провинились они?.. И  не  забывай о  посланцах
Валинора. Честным ли путем стремились они овладеть Камнем?"
   "Они могли пасть  так же,  как и  Саруман.  Они стремились овладеть
Адамантом..."
   "Быть может. Но Боги, сдается мне, не слишком-то  стремятся вникать  в
желания Смертных. Они  правят... как  могут.  И потому готовься -  они
попытаются остановить нас силой".
   Спор хоббита с самим собой прервали внезапно  донесшиеся  сквозь  свист
ветра слова Великого Орлангура:
   - Держитесь крепче! Оссе хочет проверить, насколько прочна "Скопа"!
   Небо стремительно темнело. Западный ветер гнал косматые тучи.  Волны
вздымались все выше и выше, словно повинуясь чьему-то приказу. Нос "Скопы"
зарылся во внезапно налетевший вал, по палубе покатились потоки воды.
   - Вниз! - скомандовал Санделло.
   "Скопа" превратилась в жалкую игрушку моря и ветра. Если бы не  Золотой
Дракон, она отправилась бы на дно в  считанные мгновения. Ревущий  шторм
заполонил все, поднявшись до небесного свода. "В бурях радость Оссе..."
   В трюме "Скопы" собиралась вода.
   - Хотел бы я знать, чего они медлят, - безмятежно проговорил  Малыш.  -
Послали бы камни, что ли, распороть "Скопе" брюхо...
   - Едва ли у Оссе это получится, - заметил Форве. -  Власть  Орлангура
велика... не Майару, пусть даже и приближенному Ульмо, останавливать его.
Да и зачем? Нас  просто  предупредили. Посланцы Валинора должны были
доставить Адамант к подножию Таникветила, так? Но и мы тащим Камень туда
же! Так зачем нам препятствовать?
   - Откуда ж тогда этот шторм? - осведомился Санделло. Горбун сидел возле
привязанного ремнями к лежаку Олмера.
   - Нас предупреждают, чтобы мы не рассчитывали на легкую прогулку.
   - Глупо. - Санделло с презрением пожал плечами. - Когда хочешь  напасть
на кого-то, не следует его об этом предупреждать.
   - Может, это еще и предложение сдаться? - предположил Маэлнор.
   - Интересно, как мы можем это сделать? - хмыкнул Санделло...
   Шторм не утихал долго, очень долго. Доски стонали под ударами волн, но
юркая "Скопа" построена была на совесть.
   А потом внезапно рев волн стих.
   - Прямой Путь, - услыхал каждый слова Великого Орлангура.
   Не сговариваясь, все бросились на палубу, возле распростертого Олмера
остались Санделло и Оэсси.
   Корабль плыл в густом, точно кисель, чуть светящемся тумане...  вперед,
в это жемчужное сияние, тянулись шесть грубых черных канатов.
   Мало-помалу туман редел. О борта "Скопы" тихо плескалось  море. Разные
книги по-разному говорили о Прямом Пути. Фолко перегнулся через  борт  -
вода, обычная вода.
   - Может, мы ни на какой Прямой Путь и не попали?  - полюбопытствовал
Малыш.
   - Попали, - отозвался неутомимо взмахивающий крыльями Золотой Дракон. -
Мы уже на нем. И вода под "Скопой" - вода Нездешних Морей.
   - Но мы должны увидеть уменьшающуюся Арду! - запротестовал хоббит.
   - Увидим. Очень скоро. Но не советую  заглядываться!  Мы  летим куда
быстрее эльфийских кораблей. Скоро покажется и Одинокий Остров.  Нам до
него дела нет, а вот у его  обитателей, может, к  нам и  отыщется. Не
хотелось бы доводить до кровопролития.
   Великий Орлангур, как всегда, оказался прав. Мало-помалу  сквозь  толщу
серых вод  начали  просматриваться смутные  очертания гигантского  шара,
голубого, со странными белыми разводами.
   - Арда... - зачарованно протянул Малыш, едва не сваливаясь за борт.
   Фолко тоже смотрел во все глаза. Как же прихотливо устроен Мир! В  нем
находится место и Великой Лестнице, и Унголианту, и Корням Арды, и  этому
шару - грубому тварному вместилищу Живых. В  нем есть место  всему -  и
только Адамант должен уйти.
   Мало-помалу шар уменьшался. А о борт по-прежнему  плескалась  спокойная
волна.
   Они не знали, сколько  прошло  времени.  Без устали вздымались   и
опускались крылья Золотого Дракона. Страна Вечного Рассвета приближалась.
   "Фолко! Фолко! Услышь меня, хоббит!" -  Знакомый, знакомый старческий
голос! Как давно он не слышал его... Старина Оло... то есть Гэндальф.
   "Я слышу тебя!" - не было смысла скрываться.
   "Остановись,  глупый  хоббит! Остановись!  Вы   идете   со  Злом   в
Благословенную Землю. Неужели ты, остановивший Олмера, теперь встал на его
сторону и потворствуешь ему в исполнении безумных и кровавых планов?"
   "Ты знаешь, зачем мы идем в Валинор?"
   "Знаю! Олмер жаждет мести! Он хочет бросить пламя войны в самое сердце
прародины эльфов!.. Он..."
   "Прародина эльфов в Средиземье. На Водах Пробуждения", - перебил  Фолко
своего незримого собеседника.
   "Это неважно! Долгие века их родина - Валинор! А  тот Камень,  что вы
везете с собой, может причинить много зла Благословенному Краю!"
   "Слушай меня, - отчего-то Фолко ничуть не боялся этого  призрачного
голоса. Хоббит твердо знал свой путь. И знал, что назад уже не повернет. -
Слушай меня внимательно, Майар. Все, чего мы хотим, - пройти к Двери Ночи.
Сражаться с Валар..."
   Раздался приглушенный смешок.
   "Не стоит слишком надеяться на вашего Дракона. Помнится мне, одного
очень заносчивого его сородича прикончил сам Эарендил, другого  - Тьюрин
Турамбар, а третьего - стрела простого лучника Барда..."
   "Я не понимаю, зачем нам вообще сражаться. Дайте нам свободно пройти  -
и в Валиноре не прольется ни единой капли крови!"
   "Ты не понимаешь, - последовал вздох. - И Дракон  твой... он тоже не
понимает".
   "Ошибаешься, Серый". - Золотой Дракон бесцеремонно вмешался в неслышный
ни для кого разговор.
   "О!.. Значит, ты теперь способен и на это?!"  - Гэн... нет, все-таки
скорее Олорин, усмехнулся.
   "Да. И хотел бы, чтобы ты понял. Я - не враг Валар. Ты мог бы убедиться
в этом давным-давно... но предпочел поверить словам Курумо".
   "Которого ты тащишь с собой. Для тебя это новость, не так ли, Фолко?"
   Хоббит невольно разинул рот. Хотя стоп... Орлангур и вправду говорил  о
каком-то еще спутнике...
   "Чем ближе мы к Валинору, тем быстрее перевоплощается тело Курумо,  -
спокойно ответил Орлангур. - Заточенный в теле пса, он искупил свою  вину.
И вторично принял мученическую смерть. Отныне он свободен.  Так все-таки
чего я не понимаю?"
   "Ты не понимаешь, что Свет Адаманта в руках  Великого  Манве способен
сотворить чудо! Быть может, нам удастся  залечить  раны, нанесенные Арде
долгой войной сперва с Мелкором, а затем с Сауроном. Именно потому были
отправлены в Средиземье послы... и немало Силы Валар было вложено  в этот
прорыв к Смертным Землям!"
   "Ты знаешь, что это не так, - спокойно ответил Орлангур. - Ты забыл  о
риске. Сила Валар изменилась с годами, ибо нет в мире ничего неизменного.
И едва ли они смогут теперь обуздать тот самый Пламень,  который когда-то
вложили в Чаши Светочей. Или, быть может, они считают, что  уже приспело
время Второй Музыки? Я не допущу этого, ты же знаешь.  Но  вот если твои
повелители согласятся выслушать меня... я покажу им видения из недоступных
даже для них областей, ибо Валар прикованы к Арде, как и столь любимые ими
эльфы, и не дано им видеть многого за ее пределами".
   "Я передам твои слова Великому Манве. -  В голосе Олорина  зазвучали
жесткие нотки. - Ожидайте его высокого решения!"
   "Нет. У нас нет времени. Пусть тот, кого  ты  именуешь  Великим Манве,
явит свою мудрость и не препятствует нам. Когда мои друзья будут стоять на
пороге Двери Ночи, я предстану на Кургане Эзеллохар и явлю Валар то,  что
остается скрытым от них. По-моему, это разумно".
   "Я передам твои слова Великому  Манве", -  повторился  ответ,  и щеки
хоббита коснулось легкое холодное дуновение. Гость из Валинора исчез.
   Фолко тряхнул головой, приходя в себя. Ну и дела! Олорин... Курумо...
   "Скопа",  влекомая  вперед  могучим Драконом,  оправдывая  свое  имя,
стремглав летела по серой глади. Впереди над  водой внезапно сгустилась
тень - и Фолко услыхал слова принца Форве:
   - Одинокий Остров...
   Хоббит лишь краем глаза успел заметить хрустальные шпили, что  парили,
точно призраки, над серой землей. На только что ярко освещенных набережных
стремительно гасли огни. Остров явно готовился к отпору... еще  не  зная,
что на него никто и не думает нападать.
   - Жаль, - отрывисто бросил  Малыш.  - Мне  всегда  хотелось  заглянуть
туда... посчитаться кое с кем из Дориата...
   - Ты что, какой тебе  тут Дориат!  На  Одинокий  Остров  ушли  остатки
Нолдор, а Тингол - если ты о нем - давным-давно в Валиноре...
   - А хоббиты? Они тоже там? - Фолко ни к  кому  не  обращался,  но  Дух
Познания отчего-то счел нужным ответить.
   - Едва ли. Их жизнь в Валиноре была долгой,  но  бессмертия  они не
получили. Они обрели лишь право уйти в тот миг, когда пожелают. Я не знаю,
встретится ли тебе кто-то из них... Я смогу узнать это... но скорее мы
сами попадем в Валинор.
   Эрессея проплывала мимо, погружаясь в серую предрассветную мглу. Солнце
поднималось над горизонтом, поднималось - и никак не могло подняться.
   Фолко чувствовал, что вторично взглянуть  на  эти берега ему  уже не
суждено. И невольно он пожалел  о пропавшем  даре  Древоборода...  даре,
которым ему так и не удалось как следует воспользоваться. Видно, Старый
Энт тоже что-то провидел... и старался помочь чем мог.
   Курумо обрел плоть, когда Одинокий Остров уже скрылся из вида,  а на
западном горизонте мало-помалу начинали прорисовываться исполинские  стены
Черных Гор. Великий Орлангур не сбавлял скорости.
   ...Старик со сломанным посохом в правой руке  тяжело  рухнул  на  доски
палубы. С губ  его срывалось  нечто бессвязное.  Казалось, он все  еще
пребывал в том страшном для него дне, когда Гэндальф Серый сломал символ
его чародейного могущества,  объявив Сарумана Белого лишенным цвета  и
исключенным из Ордена Истари.
   - Эт-то что еще такое? - не слишком почтительно осведомился Малыш, на
всякий случай хватаясь за меч.
   - Стойте! - воскликнул Фолко. - Сдается мне... Серый Вихрь!
   ...Долгие годы провел Курумо  в облике пса, верой  и правдой  служа
Олмеру. И, когда тот вышел из Двери Ночи, чья-то воля  (теперь-то  понятно
чья) приказала ему неотступно находиться рядом с прежним  господином. Он
тогда не мог понять зачем. Верно, Валар провидели, что такой,  как Олмер,
может им понадобиться... и он на самом деле понадобился. Кто  знает,  для
того ли пощажен был Злой Стрелок, чтобы добыть Адамант, или для иного? Не
ведомо...
   А когда его, Сарумана, убивали в очередной раз, все равно  было  очень
больно. Миллог оказался удивительно живучим - его рука нанесла удар, когда
шея  его уже  превратилась  в   кровавое  месиво,  перемолотая  зубами
пса-Курумо...
   Но  дух вторично убитого  соперника Гэндальфа  не  покинул пределов
Средиземья. Удержанный могучей магией Великого Орлангура,  он  остался.  И
невидимкой неслышно ступил на палубу "Скопы", чтобы облечься плотью вблизи
Валинора.
   - Будем драться? - деловито осведомился Саруман,  подбрасывая и  снова
ловя обломок посоха. - У меня есть должники... там, за этими горами...
   - Драться будем, только если припрет, - буркнул Малыш.
   - Там ведь... как-никак сам  Махал...  - в  некотором замешательстве
пробормотал Торин.
   - Надеюсь, у него достанет ума остаться в стороне, -  ехидно  заметил
Саруман.
   Эльфы угрюмо молчали. Даже принц Форве поник головой.
   Они и не заметили, как впереди смутно замаячила  громадная арка,  что
служила вратами  гавани. "Скопа"  ворвалась внутрь...  и только сейчас
Орлангур утишил свой полет.
   Вдоль причалов теснились  корабли.   Дивные,   прекрасные  корабли,
прекрасные не украшавшими их драгоценностями, но пропорциями, линиями,
грацией обводов; пирсы были пусты. Ни одной живой души.  Очевидно, Телери
покинули Лебединую Гавань, повинуясь велению Валар.
   Никто не воспрепятствовал путникам спуститься на древние  камни.  Фолко
во все глаза  смотрел по сторонам.  Сердце  его колотилось так, что,
казалось, вот-вот вырвется из груди. Он в Валиноре! В Валиноре! Он увидит
это чудо из чудес... и, быть может, сложит здесь свою голову.
   Орлангур как мог быстро освобождался от хомута.
   - Вперед! Мешкать нельзя. Путь до Двери Ночи неблизок.
   Бесчувственного Олмера несли на носилках Санделло и Оэсси. Никого иного
к господину и отцу они не подпустили.  Руки  Злого Стрелка  по-прежнему
сжимали Черный Меч.
   Зловещая тишина встретила отряд. Они миновали улицы портового города  -
и хоббит захотел умереть, потому что, казалось ему, никогда  уже он не
сможет жить, не созерцая эту красоту. Сады и  дворцы, дворцы и  сады  -
казалось, что каждый эльф здесь живет, как король.
   Саруман что-то бормотал, со злобой кидая взгляд то на один дом, то на
другой.
   - О Великий! - не выдержал он наконец. - Позволь мне...
   - Нет! - от громоподобного рева Дракона, казалось, сейчас расколются  и
рухнут тонкие шпили. - Мы пришли сюда с миром. Если на нас нападут - будем
драться. Но только если нападут!..
   Курумо пожевал губами, и Фолко разобрал часть фразы,  произнесенной им
себе под нос:
   - А малая толика Огня Ортханка тут бы не помешала...
   Город остался позади. Великолепная дорога,  окруженная  вечнозелеными
зарослями, вела дальше на запад - через  проход  Калакирии к  Тириону на
Туне. Неусыпная  стража  должна  была  стеречь этот проход...  но  отряд
продвигался беспрепятственно.
   Пелори потрясали. Их гладкие, словно из стекла, стены  возносились на
головокружительную высоту. За спинами разгорался восход, и  длинные тени
торопились впереди них.  Отряд по-прежнему  окружало  страшное, звенящее
безмолвие.
   - Похоже, Валар выполняют условие, -  выдавил из себя Торин. Из-под
шлемного налобья по лицу гнома катился пот, хотя вокруг царила приятная
прохлада.
   - Валар никогда  не  выполняют ничьих условий, -  возразил  Великий
Орлангур. - Они ставят их - другим. И раз они  бездействуют, значит,  все
идет согласно их плану. Кстати, вы помните о том, что Барда и Манве  видят
каждый наш шаг и слышат каждое наше слово?
   - А чего нам бояться! - храбрясь, заявил  Малыш.  - Мы ж  не  воевать
пришли. А если бы нам еще и пивка выставили - я бы хозяев здешних и  вовсе
зауважал!
   Они шли - но силы не убывали, и  длинные лиги казались короткими.
Миновали Тирион на Туне - но пуст был прекрасный город,  и алмазная пыль
его дорог ложилась им  на  сапоги. Фолко  прикрыл глаза  ладонью -  эта
красота, казалось, убивала.
   - Теперь я понял, отчего сюда не допускали Смертных, - прошептал он.  -
Не следует нам видеть эту красоту, ведь равной ей  мы  никогда не сможем
создать...
   - Х-хе! Ошибаешься, - с прежней ехидцей заметил Саруман. -  Будучи  в
Мире, не могли не знать Валар, что Смертные  станут  тянуться  к Западным
Пределам. Для себя создавали они уютный Валинор, словно простые  люди,
отделывая жилище по своему вкусу. Но забыли, что они НЕ люди. И НЕ эльфы.
И даже НЕ Майар. Вот и сотворили... запредельное.  А раз  запредельное  -
значит, и запретное. А раз запретное - ...ну, ты и сам знаешь, чем кончил
Нуменор.
   В молчании миновали они и великий Тирион. Миновали, так и не встретив
на пути ни одной живой души. Все словно вымерло в благословенном Валиноре,
но хоббита не покидало ощущение,  что за ним  неотрывно следит чей-то
пристальный взгляд.
   "А что бы я сделал, окажись вдруг передо  мной  Бильбо? Или  Фродо?  -
гадал Фолко. - Если бы они вдруг попросили меня отдать им Адамант?.."
   Вопрос остался без ответа.
   Проход  Калакирии кончился.  Черные  стены   гор   отступили,  взорам
путешественников предстали зеленые холмы и равнины Валинора. Но не дано
перу Смертного описать их красоту и величие. Не дано Смертному  словами
изложить то, что чувствовали друзья, глядя на сверкающую и величественную
вершину Таникветила, на горы, что скрывали роскошь Валимара...
   Грозный Эзеллохар они миновали в трепете и молчании. А солнце все никак
не могло подняться над горизонтом, и казалось, что все  еще продолжается
день третьего марта, когда "Скопа" покинула Харадский берег...
   Обогнув Валимар, они шли все дальше и дальше, не нуждаясь ни в сне, ни
в пище, ни в питье. Шли в молчании - даже неугомонный Малыш притих. Молчал
и Дух Познания, и Валар молчали тоже.
   И сами Залы Мандоса миновали они - но не остановились. И дворец Ниенны,
Матери Скорбей, - тоже. И остановились лишь на Последнем Берегу.
   Пусто и тоскливо было здесь. Совсем не походила земля  этих  краев на
радостный, счастливый Валинор.   Впрочем,  счастливый   ли?..   Ваниар,
Прекрасные Эльфы -  чему  посвящены были тысячелетия  их  пребывания  у
престола Манве? Собиранию  знаний? Но   лежащие   под   спудом  -  не
обесцениваются ли они, никому не принося пользы?..
   Так думал хоббит, стоя возле печальных волн Последнего Моря.
   - Ну и где же эта ваша Дверь? - нарушил тягостную,  невыносимую тишину
Малыш.
   - Терпение, - раздалось в ответ. Орлангур расправлял крылья.  Золотая
чешуя грозно сверкала. - Терпение. Нас пропустили до самого края...  без
драки. Быть может, все еще обойдется. Мне не дано провидеть будущее здесь.
   ...Никто не заметил, как на вершине недальнего холма, обрывавшегося  к
берегу крутым откосом, появилась  высокая,  исполненная величия  фигура.
Зазвучал голос - и Фолко ощутил, как его охватывает трепет, такие  сила  и
мощь чувствовались в нем.
   - Я, Фионве, герольд Великого Манве, говорю вам - именующий себя  Духом
Познания да проследует к Эзеллохару! Остальные да ожидают здесь.
   - Кратко и выразительно. - Саруман храбрился, но от взора  хоббита не
укрылась его дрожь. Эовин, не стесняясь уже никого и  ничего, подошла  к
Фолко, обняла, прижалась... Глаза ее были закрыты. Губы безостановочно
шептали... что? Молитву или проклятие?
   Золотой Дракон одним движением взмыл в небо.
   - Ждите меня! И... надейтесь!
   Олмер застонал и пошевелился. Санделло и Оэсси кинулись к нему, однако
Злой Стрелок неожиданно оттолкнул их. Лицо его исказилось от боли - однако
он поднялся. Черный Меч  грозно  сверкал в  руке. Нетвердыми шагами он
направился к хоббиту.
   - Мы... мы... в Валиноре? - прохрипел Король-без-Королевства.
   - Да, - ответил Фолко, не опуская взгляда.
   - Почему... почему же ничего не горит?!
   - Мы прошли мирно.
   - Мирно?! Это же западня! Используй Адамант, Фолко! Надо открыть Дверь,
пока Орлангур удерживает Валар!
   Олмер был поистине страшен. Черный Меч  плясал  в его  руке, словно
отыскивая жертву.
   - Но нас пропустили! - воспротивился хоббит.  - Мы не можем  напасть
первыми!
   - Тогда они нападут на нас. - Олмер обессиленно закрыл глаза.
   И тут из-за скрывавших Валимар высоких гор  внезапно  докатился первый
громовой раскат.  За  ним второй,  третий, четвертый...   А   потом   к
девственно-чистым небесам рванулся жирный, черный столб  дыма. Вздрогнула
земля, недальний холм рассекла трещина.
   - Началось, - прошептал Саруман. - Ну что ж, мы еще посмотрим, способен
ли я на что-нибудь, кроме как задирать лапу у  забора! -  И он принялся
засучивать рукава, словно деревенский драчун.
   - Открывай Дверь, Фолко! - прорычал Олмер. - Остальные, в  круг! Надо
дать ему время! Быстрее! Ломай ее, Фолко!
   Громовые раскаты гремели все чаще и чаще. Столб дыма стал едва ли не
шире самого  кольца  гор.  И над  их  вершинами поднялась  бледная аура
странного пламени.
   - В круг! - хрипел  Олмер,  чуть  ли  не  силой расталкивая  опешивших
соратников по местам. И - успел в последнюю минуту.
   Кто знает, как задумывали Валар это сражение. Наверное, полагали они,
Золотой Дракон станет легкой добычей, а со всеми его  спутниками  играючи
справится любой Майа.
   Но все случилось не так. Фолко не видел Битвы Сил, но по тому,  как
дрожала земля и оползали холмы, раскалываясь на глыбы, по тому,  как тьма
заволакивала солнце, он понял - у Валар не получилось легкой прогулки.  И
вместо Майа взорам хоббита и его спутников предстали  блистающие  шеренги
эльфов.
   Прославленные воители надвигались молча, сплошной стеной. В серебряных
доспехах, с гордыми гербами и девизами на щитах  - щитах, что  видели,
наверное, конец ратей самого Моргота в дни Войны Гнева...
   Хоббиту казалось, что он узнает их - по описаниям в книге Бильбо.  Все
великие герои минувших Эпох, герои сражений с Морготом и Сауроном  явились
сюда потребовать от дерзких пришельцев сокровище.
   Саруман громко, издевательски засмеялся.
   - А, и ты тоже здесь, мастер Кэрдан! Что привело  тебя  сюда? Разве  в
твои годы участвуют в баталиях?
   Ответом было молчание.  Фолко заметил,   что,  хотя   землетрясение
немилосердно крошило и рушило все, вокруг отряда сохранялся островок
спокойствия. В этом-то  островке  и стояли сейчас прижавшие  спутников
хоббита к морю эльфы.
   Олмер вышел вперед.
   - Ба! - глумливо усмехнулся он. - Сколько знакомых лиц!.. Ну что ж, мои
почтенные, начинайте! Начинайте, и мы посмотрим, на сколько вас хватит!
   Ему никто не ответил. Из эльфийских рядов свистнула меткая стрела,  но,
не долетев нескольких шагов  до  Короля-без-Королевства, бессильно  упала
наземь. Олмер вновь усмехнулся:
   - А вот это у вас едва ли получится.
   Однако Фолко видел - по затылку Злого Стрелка струилась кровь.  Он  без
остатка использовал все силы, отпущенные ему, выигрывая время...
   Хоббит сорвал покрывавшие Адамант тряпицы, до рези в глазах вглядываясь
в неистовое сияние. Он попытался представить себе Дверь Ночи. Представить,
как раскалывается купол серых небес и черные волны Таящегося за Пределом
устремляются к нему, подхватывают - и несут... все дальше и дальше, к краю
Великой Ночи...
   Жар обжигал лицо. Адамант светился все ярче и ярче; хоббит  уже ничего
не видел, кроме яростного сияния, он тонул  в его  жестоких, обжигающих
лучах...
   А вокруг грохотало все сильнее и  сильнее.  Рассвет сменялся глубокой
ночью. Там, у Эзеллохара, шел  великий,  невиданный  еще в  Арде  бой,  и
схлестнувшиеся между собой Силы терзали плоть Мира, обращая  его в  Ничто
своей мощью. Столбы пламени поднялись уже много выше гор, да и сами горы
заметно оплывали, оползали,  словно  неистовый огонь  пожирал их корни.
Смутные гигантские тени угадывались в дыму, белые молнии пронзали мрак,  а
в самом сердце тучи мелькала стремительная золотая искра,  горящая словно
настоящее маленькое солнце, и даже еще ярче.
   Неудача Первого Лучника не обескуражила Перворожденных. Стрелы полетели
градом, но тут вмешался Курумо.
   - Есть один старый трюк, - нарочито громко объявил он, и с пальцев  его
потекло бледное пламя. - Совсем-совсем старый... совсем-совсем простой...
но действенный!
   Стрелы, что прорывались через незримую защиту Олмера, вспыхивали еще  в
полете. Саруман громко, издевательски захохотал.
   Фолко, забыв  обо всем,  вертел  в руках  сияющий Камень.  Ничего...
ничего... ничего!..
   И тогда сверкающие шеренги эльфийского войска двинулись вперед, словно
услыхав некий беззвучный приказ. Тучей взмыли стрелы... некоторые миновали
и незримый щит Олмера, и огненные молнии Сарумана.
   Вскрикнув, схватилась за пробитую грудь  Эовин.  Доспехи не уберегли
эльдрингов от смертоносной меткости лучших стрелков Арды.  Был ранен  в
плечо Маэлнор, несколько стрел отлетело от брони Торина и Малыша...
   Фолко с криком рванулся к упавшей Эовин и замер - жесткая рука Форве со
страшной силой развернула его лицом к берегу.
   - Если ты не откроешь Дверь - погибнет весь Мир! Выбирай быстро!
   И хоббит повернулся. Перед глазами стояло лицо Эовин... из которого уже
уходила жизнь.
   Оэсси и Санделло в поте лица отбивали стрелы клинками.
   Еще немного - и падут все. Олмер понял это первым.
   - Вперед! - проревел он,  взмахивая мечом. -  Пока  Фолко не открыл
Дверь!..
   Злой  Стрелок первым сшибся с  Перворожденными.  Путь  ему заступил
темноволосый воитель - и тут внезапно  зазвенел  полный  ненависти голос,
исходивший из самого Черного Меча:
   - А, Тургон Гондолинский! Долго же  ждал  я этой встречи! Наконец-то
отомщу я за смерть создавшего меня!
   Тургон отшатнулся, но поздно - черной молнией прямо в сердце ударил его
Черный Меч, рассек доспехи, точно были они из легкой ткани, и выставил из
спины Перворожденного окровавленное острие.
   И началось.
   Эльфы принца Форве  скрестили оружие с  воителями   Ваниар.   Гномы
схватились с Нолдор, Санделло и Оэсси бились в центре, рядом с Олмером.
   Черный Меч не знал преград. В руках Оэсси свистела ее легкая сабля,
небрежно отшибая в стороны и ломая могучие, тяжелые клинки. Санделло,  без
щита, ловко орудовал кривым мечом с кольцами на обухе - кто-то из эльфов
предостерегающе крикнул, указывая на них, - колец было ДЕВЯТЬ!..
   И тут к грому взрывов, что доносились из-за Валимарских Гор, внезапно
добавилось зловещее шипение. Негромкое, оно проникало в самую душу каждого
из сражавшихся, наполняя их неосознаваемым, леденящим страхом...
   Горизонт Моря Разлук внезапно окрасило алым. А затем на багровом фоне
неспешно поднялись, как показалось, бесчисленные языки  черного пламени.
Полоса этого пламени поползла на восток.
   Фолко похолодел. Адамант дарил его взору  невиданное. Почти  ослепнув,
хоббит тем не менее мог заглянуть сейчас за самый горизонт. И то,  что он
видел там, разум его отказывался понять.
   На них двигались не языки пламени. Нет. Черная клякса Абсолютного Ничто
расползалась по плоти Зачарованных Земель, пожирая их и превращая в  себя.
Небесный купол лопнул. Звездное небо распорол гигантский меч. И из раны  в
Мир Валинора рвался упругий поток неведомой, чудовищной Силы...  а чуть
выше,  над ней, хоббит увидел   смутные   очертания   двух  гигантских
человеческих фигур... и одна из них была коронована трехзубчатой короной.
   Землетрясение ровняло холмы, заставляя обезумевшие волны  бросаться на
истерзанный берег. Над Валимарскими Горами паутина белых молний внезапно
охватила золотую искру, Великого Орлангура, - и Дракон низринулся с небес.
Объятый пламенем, он рухнул куда-то к Восточным Пределам Валинора...
   - Кажись, все! - заорал Маленький Гном, отбивая очередной выпад.
   - Ох и будет же нам от Махала! - в тон ему  откликнулся Торин, нанося
смертельный удар...
   Эльфийские воители не щадили себя. Оно и понятно - смерть для них лишь
краткий перерыв в бестревожном бытии. Они вернутся в  Залы  Мандоса...  а
потом, обретя новое тело, опять выйдут в Мир.  Но  даже  эта запредельная
отвага не могла сломить  горстку бойцов.  Саруман,  дико  хохоча, тратил
последние силы - и посылаемый им огонь разил наповал.
   - Фолко! Нет больше времени! - крикнул Олмер, не поворачивая головы.
   Хоббит и сам знал, что времени больше нет. Он видел  ползущее  из-за
Предела Мира всепожирающее Чудовище - не о  таком ли говаривал  Великий
Орлангур? - видел Двоих в небесах... и понимал, что  Золотой Дракон пал,
отвлекая на себя всю мощь Валар, и что мгновение спустя эта мощь обратится
на них.
   Решение пришло само. Простое и в то же время - страшное. Имя запылало в
сознании подобно пожару, и в следующий миг, развернувшись, Фолко направил
всю силу Адаманта на врата Залов Мандоса. Губы хоббита прошептали только
что вспыхнувшее имя:
   - Феанор!
   По несчастной земле прокатился  тяжкий  вздох.  Сражавшихся подкинуло,
многие не удержались на ногах. Там, где, по  мысли хоббита, должны были
находиться Залы Мандоса, к самому поднебесью взлетел  исполинский фонтан
развороченной земли пополам с огнем. Но даже этот огонь не мог сравниться
по блеску с  ослепительно  белым пламенным  клинком,  косо  прорезавшим
небосвод. И слуха хоббита достигли слова:
   - Спасибо тебе, Фолко, сын Хэмфаста. Мое заточение кончилось! И теперь
я поквитаюсь за все!
   В следующий миг над горами грянуло так, что хоббит едва не оглох. И тут
из окутавших  небо  дымных  облаков вынырнул знакомый силуэт Великого
Дракона. Орлангур летел медленно, едва-едва удерживаясь  в воздухе: одно
крыло наполовину оторвано, из ран на землю низвергался настоящий кровавый
ливень. Чешуя утратила весь блеск, покрытая копотью и кровью; эльфы задних
рядов встретили дракона градом стрел, но тот  даже  не  повернул  головы,
тяжело рухнув в мелкую воду рядом с хоббитом.
   - Удачно ты с Феанором... - прохрипел Золотой Дракон. -  Но  только...
смотри... я говорил... они таки прорвались...
   Хоббит не ответил. Призрак Дагор Дагоррата вставал  во  всем  кошмарном
обличье. Он ДОЛЖЕН открыть Дверь! Что же для  этого нужно  сделать?..  И
хоббит еще глубже, уже чувствуя, что сжигает глаза,  окунулся  в безумное
сияние Камня... в жилы хлынул палящий жар... и  воля  его,  соединяясь  с
силой Адаманта, всесокрушающим тараном грянула в запертую Дверь.
   И та не выдержала.
   В ужасе отпрянули эльфы.
   В ужасе застыли спутники Фолко.
   Пасть слепого Ничто распахивалась перед ними... пасть  слепого Ничто,
где нет даже Тьмы - _совсем ничего нет_.
   - Туда! - зарычал Дракон. Обернулся и поднял  уцелевшее крыло, словно
заслоняясь от чего-то ужасного.
   Лишь на миг увидели Малыш и Торин смутные  исполинские призраки,  что
поднялись над изглоданными огнем Валимарскими Горами. Лишь на миг  - но
мощь и всесокрушающая сила их потрясали; казалось, сердца дерзких  вот-вот
разорвутся...
   Удар, что обрушился на похитителей Адаманта, мог бы, наверное,  поднять
на воздух весь Ангбанд. Словно под  чудовищным  молотом,  тело  Орлангура
превратилось в кровавое месиво из мяса, костей и  золотой чешуи. Крылья
сломаны, позвоночник перебит. Но голова уцелела, и голова  эта прошептала
последний приказ:
   - Бегите!
   Первым  в бездну ринулся  Форве,  таща  с собой  истекающего кровью
Маэлнора. Беарнас, тоже раненный, нес на спине пронзенного десятком  стрел
Амрода. Саруман подхватил  недвижное тело Эовин  и тоже последовал за
эльфами. Санделло своей рукой сперва швырнул в пролом Оэсси, а за ней  -
Фолко. Замыкали отступление гномы и Олмер.
   Последнее, что видел хоббит уже выгорающими глазами,  - как  посланная
Адамантом огненная волна покатилась навстречу Чудовищу Извне,  смела его,
опрокинула, погнала прочь, а вместе с ним - и тех Двоих.
   Пролом закрывался.
   И последним, кто проскользнул в него, был пламенный дух Феанора.
   А потом к хоббиту пришла боль. Но уже сквозь нее, почти теряя сознание
и соскальзывая в спасительное забытье  - уже  неважно,  беспамятства  или
смерти, - Фолко успел  подумать: "А хорошо бы напоследок полежать на
травке..."
   Потом стало совсем плохо.
   Он лежал на чем-то мягком и приятном. Обожженную  кожу  холодил легкий
ветерок. Его обнимала тьма. Он поднял руку - и пустые, выгоревшие глазницы
отозвались приступом нестерпимой боли.
   И тогда он заплакал.
   Вокруг раздались встревоженные голоса.  Чьи-то  осторожные, заботливые
руки поддерживали голову, подносили к губам прохладное питье.
   - Фолко, Фолко, ты меня слышишь? Слышишь меня? Ответь,  прошу тебя!  -
Кажется, это голос Торина.
   - С-с-лы-ы-ышу-у... Г-где я?.. Что... с Камнем?
   - Все в порядке, все хорошо, мы вырвались!  - Вроде  бы  это Оэсси...
Но... неужели она плачет? - Адамант... он рядом с тобой! Под правой рукой!
   - Г-где мы?.. Опишите...
   - Мы на берегу моря. - Голос принца Форве срывался. - Над нами -  серые
скалы, что уходят к самому поднебесью. Языки каменных осыпей спускаются  к
волнам. Между скалами - лес. Сосны, ели... А мы -  на  опушке... покрытой
мягкой-премягкой травой... Хотел бы я знать, где это мы оказались...
   Губы хоббита чуть дрогнули в  слабой  улыбке, за которую  он  вновь
поплатился болью. И вновь в сознании появилось ИМЯ. Только уже не Феанора.
Не живого существа. Больше. Мира.
   - Мы... мы за пределами Арды. Мы...
   - Ты хочешь сказать - мы в ином мире?  - Глубокий,  исполненный силы
голос был хоббиту незнаком. - Быть может, Феанор?
   - Да. Мы - в ином. В ином мире. И... мы назовем его... - Слово  рвалось
на свободу. - Мы назовем его Хьервард.

к оглавлению